салонѣ чухонской аспазіи, торгующей холоднымъ тѣломъ и теплыми мѣстами, и у извѣстнаго артиста, и у извѣстной пѣвицы, и у извѣстной танцовщицы, словомъ — онъ вездѣсущъ. Но надо замѣтить, что его нигдѣ не уважаютъ; относятся или покровительственно, или небрежно; заставляютъ исполнять всевозможныя комисіи и порученія, за которыя онъ берется очень охотно, ибо имѣетъ отъ нихъ двоякую выгоду: первое то, что, благодаря порученіямъ и комисіямъ, онъ постоянно держится у поименованныхъ личностей, которыя не выгоняютъ его отъ себя черезъ это; а второе, благодаря все тѣмъ же комисіямъ, въ его скудный карманъ кое-когда и деньжишки перепадаютъ. Онъ, напримѣръ, можетъ денегъ достать подъ хорошіе проценты — и возьметъ съ васъ за это куртажъ; поручите вы ему продать какую нибудь вещь свою за триста рублей, примѣрно, — онъ продаетъ за четыреста и сто положитъ въ свой бумажникъ, не сказавъ вамъ о томъ ни пол-слова. Онъ нуженъ всѣмъ и
салоне чухонской аспазии, торгующей холодным телом и теплыми местами, и у известного артиста, и у известной певицы, и у известной танцовщицы, словом — он вездесущ. Но надо заметить, что его нигде не уважают; относятся или покровительственно, или небрежно; заставляют исполнять всевозможные комиссии и поручения, за которые он берется очень охотно, ибо имеет от них двоякую выгоду: первое то, что, благодаря поручениям и комиссиям, он постоянно держится у поименованных личностей, которые не выгоняют его от себя через это; а второе, благодаря всё тем же комиссиям, в его скудный карман кое-когда и деньжишки перепадают. Он, например, может денег достать под хорошие проценты — и возьмет с вас за это куртаж; поручите вы ему продать какую-нибудь вещь свою за триста рублей, примерно, — он продает за четыреста и сто положит в свой бумажник, не сказав вам о том ни пол-слова. Он нужен всем и
