на что нибудь болѣе прочное и болѣе выгодное.
Однажды, спустясь въ зимній садъ, m-lle Гальяръ нашла тамъ Алексиса. Онъ сидѣлъ на скамейкѣ и безъ всякаго аппетита читалъ какую-то французскую книгу изъ отечественной исторіи для юношества.
M-lle Гальяръ сѣла подлѣ него. Они были совершенно одни.
— Что это вы читаете, cher Alexis? спросила она.
Мальчикъ молча отвернулъ заглавіе книги и показалъ ей.
— Но вѣдь это, я думаю, очень скучно? продолжала она съ оттѣнкомъ милаго участія.
— Да, не совсѣмъ-то весело, отвѣтилъ онъ зѣвая.
— Это и видно… Развѣ вамъ не даютъ другихъ книгъ?
— Даютъ, да все въ этомъ родѣ.
— И вы все зѣваете? шутливо распрашивала француженка.
— Все зѣваю…
на что-нибудь более прочное и более выгодное.
Однажды, спустясь в зимний сад, m-lle Гальяр нашла там Алексиса. Он сидел на скамейке и без всякого аппетита читал какую-то французскую книгу из отечественной истории для юношества.
M-lle Гальяр села подле него. Они были совершенно одни.
— Что это вы читаете, cher Alexis? — спросила она.
Мальчик молча отвернул заглавие книги и показал ей.
— Но ведь это, я думаю, очень скучно? — продолжала она с оттенком милого участия.
— Да, не совсем-то весело, — ответил он зевая.
— Это и видно… Разве вам не дают других книг?
— Дают, да всё в этом роде.
— И вы всё зеваете? — шутливо расспрашивала француженка.
— Всё зеваю…
