уже извѣстную вамъ умную пословицу, что «грѣхъ сладокъ, а человѣкъ падокъ.»
Въ одномъ приморскомъ городѣ, въ которомъ морское купанье собираетъ множество блестящихъ посѣтителей изъ всѣхъ странъ Европы, благодѣтельная судьба, всегда пребывающая къ Юлію Степановичу благосклонной, свела его тоже съ одной барыней и тоже съ породы гордыхъ, недоступныхъ, цѣломудренныхъ Діанъ. Барыня носила на рукѣ очень узенькое золотое кольцо, съ весьма крупнымъ, замѣчательной величины брилліантомъ.
— Какая это у тебя славная вещь, замѣтилъ однажды фонъ-Штернъ, играя маленькой, изящной рукой своей дульцинеи.
— Это подарокъ мужа въ день нашей свадьбы, сказала она со вздохомъ (со вздохомъ потому, что большая часть изъ шалящихъ дамъ — со своими любезными — не могутъ иначе говорить о своихъ мужьяхъ, какъ съ меланхолическимъ вздохомъ.)
— Фу, какой прозаическій подарокъ! про-
уже известную вам умную пословицу, что «грех сладок, а человек падок.»
В одном приморском городе, в котором морское купанье собирает множество блестящих посетителей из всех стран Европы, благодетельная судьба, всегда пребывающая к Юлию Степановичу благосклонной, свела его тоже с одной барыней, и тоже с породы гордых, недоступных, целомудренных Диан. Барыня носила на руке очень узенькое золотое кольцо, с весьма крупным, замечательной величины бриллиантом.
— Какая это у тебя славная вещь, заметил однажды фон Штерн, играя маленькой, изящной рукой своей дульцинеи.
— Это подарок мужа в день нашей свадьбы, сказала она со вздохом (со вздохом потому, что большая часть из шалящих дам — со своими любезными — не могут иначе говорить о своих мужьях, как с меланхолическим вздохом.)
— Фу, какой прозаический подарок! — про-
