подъ псевдонимомъ свое подлое имя, буду искать автора, обѣщать убить его и прочее; буду конечно говорить, что все это ложь и клевета, однако такъ, что проницательный взглядъ замѣтитъ, что все это вовсе не ложь и не клевета и что я, извѣстный ловеласъ, точно находился въ связи съ вашей строго нравственной супругой и первый удостоился чести приклеить къ вашему лбу супружеское украшеніе. Какъ вамъ все это нравится? Не правда-ли, вѣдь ловкій, очень ловкій выходъ?
Мѣра терпѣнія несчастнаго мужа наконецъ переполнилась. Послѣднія оскорбительныя выходки довели его до яростнаго бѣшенства и сколь ни былъ онъ апатиченъ, однако поднялъ руку и замахнулся на Штерна.
Тотъ, налету, очень ловко поймалъ, остановилъ и отклонилъ руку, крѣпко стиснувъ ее своими сильными пальцами.
— Calmez vous, calmez vous, mon cher! хладнокровно замѣтилъ онъ, покачавъ головою; я говорилъ, что стаканъ зельтерской воды былъ бы для васъ нелишнимъ.
под псевдонимом свое подлое имя, буду искать автора, обещать убить его и прочее; буду конечно говорить, что всё это ложь и клевета, однако так, что проницательный взгляд заметит, что всё это вовсе не ложь и не клевета и что я, известный ловелас, точно находился в связи с вашей строго нравственной супругой и первый удостоился чести приклеить к вашему лбу супружеское украшение. Как вам всё это нравится? Не правда ли, ведь ловкий, очень ловкий выход?
Мера терпения несчастного мужа наконец переполнилась. Последние оскорбительные выходки довели его до яростного бешенства и сколь ни был он апатичен, однако поднял руку и замахнулся на Штерна.
Тот, налету, очень ловко поймал, остановил и отклонил руку, крепко стиснув ее своими сильными пальцами.
— Calmez vous, calmez vous, mon cher! — хладнокровно заметил он, покачав головою; — я говорил, что стакан зельтерской воды был бы для вас нелишним.
