непріятеля, и для составленія полнаго числа 300 т., которое они назначили у Руссовъ, въ этомъ сраженіи.
(54) Чертковъ 47—52, 56—58, 61, 216—222, 228.
(55) Карамзинъ. I. 185 — Арцыбашевъ. I. 39. — Чертковъ 60—68, 70—71, 76, 223, 227.
(56) Карамзинъ. I. 185—186. — Арцыбашевъ. I. 39—40. — Чертковъ. 68—70, 74—76, 229—232.
(57) Карамзинъ. I. 186—188. — Арцыбашевъ. I. 40—41. — Чертковъ. 81—87, 93—98, 232—239. — Полную рѣчь Святослава Несторъ (стр. 30) приводитъ следующими словами: «уже намъ нѣкамо ся дѣти, волею и неволею стати противу: да не пострамимъ землѣ Русскіѣ, но ляжемъ костьми, мертвый бо срама не имамъ, аще ни побѣгнемъ, срамъ имамъ, ни имамъ убѣжати; но станимъ крепко; азъ же предъ воина пойду, аще глава моя ляжетъ, то промыслите собою.» — Карамзинъ (I. 181, 182 и пр. 408) относитъ эту рѣчь къ тому времени, когда Святославъ дѣйствовалъ противъ Грековъ за Балканами, и даже опредѣляетъ, что она была сказана подъ Адріанополемъ. Гораздо достовѣрнѣе, что это было въ Даростанѣ, передъ последнею отчаянною битвою съ Греками, битвою на «быть и ли не быть,» какъ находимъ у Арцыбашева (I. 41 и примѣч. 170) и у Устрялова (I. 46.) У Нестора, по случаю большаго пропуска въ описаніи событій 970—971 годовъ время произнесенія этой рѣчи опредѣлено весьма неясно, о чемъ см. у Черткова стр. 76—77, 103. Тамъ же на стр. 205, приведенъ переводъ Святославовой рѣчи изъ повествованія Льва Діакона, въ следующихъ выраженіяхъ: «Если мы теперь постыдно уступимъ Римлянамъ, то лишимся славы, всегда сопровождавшей наше оружіе, которое до сихъ поръ легко побеждало всехъ соседственныхъ народовъ и покоряло Русской власти, безъ кровопролитія, обширныя страны. Вотъ почему, намъ, представителямъ обычной храбрости нашихъ предковъ должно еще разъ отчаянно вступить въ бой за нашу жизнь, съ тою мыслію, что Руссы до сихъ поръ всегда были непобедимы. Мы не привыкли спасаться бегствомъ въ отечество, но возвращаться победителями, или умереть со славою, совершивъ подвиги достойные храбрыхъ людей.»
(58) Несторъ I. 30—34. — Карамзинъ. I. 188—192. — Арцыбашевъ, Чертковъ. 88—92, 96—102, 239—242. Въ послѣднемъ изъ сихъ соглашеній (стр. 91) приведенъ следующій разсказъ очевидца, Льва Дьякона: «Когда миръ былъ заключенъ, то Святославъ желалъ иметь свиданіе и говорить съ Императоромъ. Іоаннъ на это согласился, и въ вызолоченныхъ доспѣхахъ, возсѣвъ на коня, прибылъ къ берегу Истра: за нимъ следовалъ многочисленной отрядъ вооруженныхъ всадниковъ въ блестящихъ, золотомъ покрытыхъ, одеждахъ.
неприятеля, и для составления полного числа 300 т., которое они назначили у руссов в этом сражении.
(54) Чертков 47—52, 56—58, 61, 216—222, 228.
(55) Карамзин. I. 185 — Арцыбашев. I. 39. — Чертков 60—68, 70—71, 76, 223, 227.
(56) Карамзин. I. 185—186. — Арцыбашев. I. 39—40. — Чертков. 68—70, 74—76, 229—232.
(57) Карамзин. I. 186—188. — Арцыбашев. I. 40—41. — Чертков. 81—87, 93—98, 232—239. — Полную речь Святослава Нестор (стр. 30) приводит следующими словами: «Уже нам некамо ся дети, волею и неволею стати противу: да не пострамим земле Русские, но ляжем костьми, мертвый бо срама не имам, аще ни побегнем, срам имам, ни имам убежати; но станим крепко; аз же пред воина пойду, аще глава моя ляжет, то промыслите собою». — Карамзин (I. 181, 182 и пр. 408) относит эту речь к тому времени, когда Святослав действовал против греков за Балканами, и даже определяет, что она была сказана под Адрианополем. Гораздо достовернее, что это было в Даростане, перед последнею отчаянною битвою с греками, битвою на «быть и ли не быть», как находим у Арцыбашева (I. 41 и примеч. 170) и у Устрялова (I. 46.) У Нестора по случаю большего пропуска в описании событий 970—971 годов время произнесения этой речи определено весьма неясно, о чем см. у Черткова стр. 76—77, 103. Там же на стр. 205, приведен перевод Святославовой речи из повествования Льва Диакона, в следующих выражениях: «Если мы теперь постыдно уступим римлянам, то лишимся славы, всегда сопровождавшей наше оружие, которое до сих пор легко побеждало всех соседственных народов и покоряло русской власти без кровопролития обширные страны. Вот почему нам, представителям обычной храбрости наших предков, должно еще раз отчаянно вступить в бой за нашу жизнь с тою мыслью, что руссы до сих пор всегда были непобедимы. Мы не привыкли спасаться бегством в отечество, но возвращаться победителями или умереть со славою, совершив подвиги достойные храбрых людей».
(58) Нестор I. 30—34. — Карамзин. I. 188—192. — Арцыбашев, Чертков. 88—92, 96—102, 239—242. В последнем из сих соглашений (стр. 91) приведен следующий рассказ очевидца, Льва Дьякона: «Когда мир был заключен, то Святослав желал иметь свидание и говорить с императором. Иоанн на это согласился, и в вызолоченных доспехах, воссев на коня, прибыл к берегу Истра; за ним следовал многочисленной отряд вооруженных всадников в блестящих, золотом покрытых одеждах.
