главѣ человѣчества: народъ долженъ былъ видѣть въ нихъ голову самого Браhмы. Напротивъ, никакой подобной апоѳеозы жрецовъ въ кодексѣ Зенда (въ Вендидадѣ) мы не видимъ. А̂т̔рава, жрецъ Арјевъ, такой же человѣкъ какъ и другіе, и міряне, относительно его, обязывались только однимъ — не обижать его, какъ и всякаго трудящагося, за молебственные его труды, a награждать по своему состоянію, кто бараномъ, кто лошадью. Классъ жрецовъ Зендавесты не болѣе какъ классъ трудящихся гражданъ, а не властительная каста, какъ въ Индіи, и потому, нельзя предполагать, чтобы и въ послѣдующее время, и именно при Ахеменидахъ, входило въ какой бы то ни было разсчетъ жрецовъ скрывать передъ народомъ, изъ среды котораго они выходили, смыслъ моленій, способныхъ скорѣе привлечь къ нимъ народъ, нежели уронить ихъ передъ народомъ; къ тому же языкъ Зенда такъ близокъ къ древне-Персидскому, что и безъ письменъ онъ былъ понятенъ всякому Персу. Слѣдовательно, такъ какъ жрецы Зендавесты не имѣли никакой надобности скрывать передъ народомъ свое ученіе, то и вѣрнѣе, что это ученіе, особенно, если принять во вниманіе его юридическую часть, было первоначально написано, или по крайней мѣрѣ распространилось путемъ письма, которое, какъ мы видѣли, было принадлежностью Иранскихъ племенъ до эпохи основанія Персидской имперіи.
Но какъ объяснить перемѣну алфавита священныхъ книгъ, въ то время какъ, для обладателя ихъ, каждая буква текста должна была почитаться священною? Подобная перемѣна письменъ, говоритъ Американскій ученый Витней (Whitney), возможна только при совершенномъ преобразованіи древняго ученія, которое, по видимому, и имѣло мѣсто во время редакціи священнаго кодекса при Сассанидахъ. Качество обладаемыхъ нами памятниковъ Зендавесты, представляетъ ихъ намъ
