кораблѣ; ему кажется, что берега рѣки проносятся передъ нимъ, а корабль его неподвиженъ. При болѣе глубокомъ изслѣдованіи этотъ простой фактъ пріобрѣтаетъ важное значеніе; нѣтъ никакихъ средствъ для рѣшенія вопроса объ абсолютномъ движеніи; никакимъ опытомъ нельзя опровергнуть принципа, что нѣтъ абсолютнаго пространства и что только относительныя движенія доступны нашему наблюденію. Я когда-то мимоходомъ высказалъ эти соображенія, хорошо знакомый всѣмъ философамъ, и даже этимъ пріобрѣлъ извѣстность, отъ которой охотно отказался бы: всѣ реакціонныя французскія газеты приписывали мнѣ, будто я доказалъ, что солнце вращается вокругъ земли; въ знаменитомъ процессѣ Галилея съ инквизиціей вся вина оказывалась, такимъ образомъ, на сторонѣ Галилея.
Возвратимся къ старой механикѣ: она допускаетъ принципъ относительности; ея законы вмѣсто того, чтобы быть основанными на опытахъ, были выведены изъ этого основного принципа. Этихъ принциповъ было достаточно для объясненія чисто механическихъ явленій; но въ примѣненіи къ нѣкоторымъ важнымъ отдѣламъ физики — напримѣръ, къ оптикѣ — они уже отказались служить. За абсолютную принималась скорость свѣта относительно эѳира: эту скорость можно было измѣрить, и, слѣдовательно, теоретически
корабле; ему кажется, что берега реки проносятся перед ним, а корабль его неподвижен. При более глубоком исследовании этот простой факт приобретает важное значение; нет никаких средств для решения вопроса об абсолютном движении; никаким опытом нельзя опровергнуть принципа, что нет абсолютного пространства и что только относительные движения доступны нашему наблюдению. Я когда-то мимоходом высказал эти соображения, хорошо знакомый всем философам, и даже этим приобрел известность, от которой охотно отказался бы: все реакционные французские газеты приписывали мне, будто я доказал, что солнце вращается вокруг земли; в знаменитом процессе Галилея с инквизицией вся вина оказывалась, таким образом, на стороне Галилея.
Возвратимся к старой механике: она допускает принцип относительности; ее законы вместо того, чтобы быть основанными на опытах, были выведены из этого основного принципа. Этих принципов было достаточно для объяснения чисто механических явлений; но в применении к некоторым важным отделам физики, — например, к оптике — они уже отказались служить. За абсолютную принималась скорость света относительно эфира: эту скорость можно было измерить, и, следовательно, теоретически
