Страница:Конрадъ Валленродъ Гражина.pdf/91

Слезы мои отиралъ, чтобы всѣ отклонить подозрѣнья,
Но распалялъ между тѣмъ мое сердце всѣмъ пламенемъ мщенья.
Помню, какъ въ замокъ вернувшись, свой ножикъ точилъ я украдкой,
Какъ я имъ рѣзалъ ковры, и съ какою свирѣпостью сладкой
Билъ зеркала у магистра, какъ щитъ его свѣтлый засунуть
Въ уголъ я пыльный любилъ и, швырнувши пескомъ въ него, плюнуть.

Послѣ - жъ, какъ выросъ я, съ пристани, часто случалось, клейпедской
Плылъ я со старцемъ чрезъ Нѣманъ, оставивши берегъ нѣмецкой:
Тамъ, на литовскомъ прибрежьѣ, срывалъ я цвѣты полевые;
Запахъ ихъ, видъ возбуждали завѣтное чувство: родные!
Мнилось, я къ дѣтству вернулся, и съ братьями дома въ саду я
Бѣгаю. Старецъ подшептывалъ мнѣ, чего самъ не могу я
Вспомнить, бывало. Такими цвѣтными, живыми словами,
Что и цвѣтовъ всѣхъ прекраснѣе, онъ, предъ моими глазами,
Счастіе то рисовалъ, что въ кругу лишь родимомъ дается,
Какъ благодатно тамъ сердце младое межъ кровными бьется,
Сколько дѣтей есть литовскихъ! ... какъ дни ихъ печальны и тяжки!
Счастья того не дано имъ: въ неволѣ у нѣмцевъ, бѣдняжки!
Помню прибрежье Полонги; тамъ, съ берегомъ въ пѣнистомъ спорѣ,
Грудью гремящею бьется въ него посѣдѣлое море,
Рѣки песку извергая изъ волнъ своихъ зѣвомъ мятежнымъ.
Взоръ обрати, говорилъ вайделотъ мнѣ, къ коврамъ тѣмъ прибрежнымъ: