Злой убийца князя, Дитрихъ фонъ Книпроде.
Литвины, въ честь богамъ своимъ, сжигали военноплѣнныхъ, особенно нѣмцевъ. Для такихъ жертвъ избирались изъ плѣнниковъ преимущественно тѣ, которые отличались знатностію рода или подвигами; если же такихъ было много, то между ними дѣлали выборъ по жребію. Послѣ пораженія, которое литвины нанесли рыцарямъ въ 1315 г., по разсказу Стрыйковскаго, «литвины и жмудь, въ благодарность богамъ за одержанную ими побѣду и захваченную добычу, приступили къ совершенію молитвъ и жертвоприношеній и возвели на огромный костеръ почтеннаго воина, Герарда Рудда, бывшаго старостою (войтомъ) въ области самбійской, вмѣстѣ съ боевымъ конемъ его. Конь былъ во всей сбруѣ, а воинъ въ полномъ вооруженіи. Рудда былъ живой преданъ пламени костра; душу его приняло небо, а вѣтры разнесли пепелъ.» Въ концѣ того же столѣтія пруссы, уже воспріявшіе крещеніе, разбивъ при возстаніи 4,000 нѣмцевъ, схватили и сожгли мемельскаго комтура (Лукасъ Давидъ).
Жертвенно ліется молоко и медъ.
Обычай сжиганія тѣлъ, общій почти всѣмъ народамъ древности, соблюдался въ Литвѣ до самаго введенія христіанства. Лѣтописцы и въ этомъ усматривали доказательство, что литовцы происходятъ отъ грековъ или римлянъ. Стрыйковскій описываетъ подробно погребальные обряды ихъ, особенно церемоніалъ погребенія Кейстута. «Тѣло его, говоритъ онъ между прочимъ, было препровождено въ Вильну Скиргайлою, братомъ, Ягеллона, со всѣми подобающими почестями. Тамъ, на обычномъ мѣстѣ, сложенъ былъ большой костеръ изъ сухаго дерева и сдѣланы всѣ приготовленія къ сожженію тѣла по языческимъ правиламъ. Потомъ надѣли на покойнаго всѣ его княжескія облаченія, придали ему всѣ воинскіе доспѣхи: копье, саблю, лукъ и проч., и вознесли на костеръ, причемъ тутъ же обрекли сожженію вѣрнаго его слугу, коня во всей парадной сбруѣ, пару соколовъ, пару гончихъ собакъ и разныхъ другихъ псовъ; тутъ были медвѣжьи и рысьи кости, охотничій рогъ и проч. Послѣ этого совершены были молитвы и принесены жертвы; потомъ воспѣты были подвиги покойнаго князя, а затѣмъ зажгли костеръ; по сгорѣніи тѣла пепелъ и обгорѣлыя кости собрали и сложили въ приготовленный для нихъ гробъ. Такъ совершилось погребеніе славнаго князя Кейстута.»
