Страница:Конрадъ Валленродъ Гражина.pdf/25

То вмигъ опять челомъ онъ наклонялся
И въ мрачное раздумье углублялся.
Быть можетъ, рабъ обѣта своего
Отрекшійся въ семъ мірѣ отъ всего,
Вмѣнялъ онъ въ грѣхъ малѣйшую отраду.
Изъ всѣхъ отрадъ одна въ удѣлъ Конраду
Далась, одна: ему судьбою данъ
Былъ вѣрный другъ, сѣдой монахъ, Гальбанъ,
Всѣхъ тайнъ его предъ небомъ исповѣдникъ,
Повѣренный всѣхъ думъ и собесѣдникъ;
Не даромъ онъ носилъ священный санъ:
Вполнѣ былъ святъ дѣлами онъ своими.
Но святъ и тотъ, кто въ дружбѣ со святыми.

Такимъ всегда весь орденскій совѣтъ
Конрада зналъ; одинъ лишь изъ пороковъ
Былъ въ немъ развитъ... но у кого - жъ ихъ нѣтъ?
Кто изъ людей изъятъ отъ всѣхъ упрёковъ?
Конрадъ, пировъ разгульныхъ и бесѣдъ
Вакхическихъ всемѣрно избѣгая,
Среди своихъ таинственныхъ кручинъ
Обыкновенно сиживалъ одинъ;
За горькой Думой шла во слѣдъ другая,
И здѣсь - то онъ, въ безлюдной тишинѣ,
Порой искалъ забвенія — въ винѣ,
И принималъ, казалось, образъ новый:
Тутъ ликъ его, и блѣдный, и суровый,
Болѣзненнымъ румянцемъ пламенѣлъ;
Въ большихъ глазахъ, гдѣ нѣкогда свѣтлѣлъ
Лучъ солнечный и неба цвѣтъ лазурный,
Въ глазахъ, давно одѣтыхъ мглою бурной,