было противостоятъ ударамъ ихъ копій. Кейстутъ и Наримундъ были при поединкахъ съ нѣмцами выбиты изъ сѣделъ ударами нѣмецкихъ копій.
Иззубрилъ на нѣмцахъ отпускъ топора.
Топоры и палицы были страшнѣйшимъ оружіемъ въ рукахъ литвиновъ.
Онъ, вѣнкомъ свернувшись, перси обвивалъ.
Литовцы чтили ужей, которыхъ пріучали къ дому и кормили. Іоаннъ Лазицкій (Ioannes Lasicius Polonus) говоритъ «de diis Samogittarum»: «nutriunt etiam, quasi deos penates, nigri coloris obesos et quadrupedes serpentes quosdam, givoitos vocatos». Еще и Стрыйковскій въ свое время видѣлъ остатки этихъ обычаевъ у латышей, равно какъ и Гвагнинъ, въ четырехъ миляхъ отъ Вильно.
Oнъ ― одно сегодня, завтра онъ ― другое.
Все, что говоритъ Литаворъ о Витольдѣ, есть вѣрное изображеніе мнѣній, которыя имѣли о немъ удѣльные литовскіе князья того времени.
Въ дичь, на Русь, къ варягамъ, къ финнамъ — и ступай!
Здѣсь разумѣются страны, прилегавшія къ морю Варяжскому, или Нормандскому, что нынѣ Балтійское море. Въ политику великихъ князей литовскихъ входилъ обычай раздавать роднымъ земли, отнятыя у непріятеля. Монтвилъ, Мендогъ и Гедиминъ пользовались этимъ феодальнымъ правомъ.
У хазаръ, у финновъ - отъ моря до моря.
Отъ Балтійскаго до Чернаго. Послѣднее называлось тогда Хазарскимъ моремъ.
