Страница:Конрадъ Валленродъ Гражина.pdf/149

И камень тотъ сюда перемѣстилъ!
Изъ селъ сосѣднихъ дѣти, для забавы,
Пускай сюда съ ихъ играми прійдутъ,
Здѣсь для вѣнковъ найдутъ родныя травы,
И пѣсни пусть литовскія поютъ!
Въ мечтахъ объ Альфѣ, объ отчизнѣ милой,
При пѣсняхъ тѣхъ, усну на вѣки я,
А тамъ.... а тамъ они, отпѣвъ меня,
Пускай поютъ надъ Альфовой могилой!"

Но Альфъ уже не слушалъ. Онъ ходилъ
Вдоль береговъ безъ мысли и безъ цѣли ....
Тамъ ― снѣжные холмы предъ нимъ бѣлѣли;
Тамъ ― видъ пустынь къ себѣ его манилъ.
Отраду онъ средь празднаго движенья
Вкушалъ одну — отраду утомленья.
Средь зимней стужи зной душилъ его:
Онъ сбросилъ плащъ и панцырь, облегчая
Тѣмъ грудь свою, — все сбросилъ, исключая
Сердечнаго грызенья своего.

Наставшій день ужѣ былъ довольно свѣтелъ,
И высыпалъ румяные лучи.
Вдругъ Вальтеръ тѣнь какую -то замѣтилъ,
По городскимъ окопамъ идучи...
Онъ сталъ, и тѣнь прошла, исчезла вскорѣ,
Лишь троекратно было слышно: „горе!“

И Вальтеръ былъ какъ - будто пробужденъ...
Потомъ, на мигъ, онъ въ мысли углубился,