гробу“. Въ этой печальной комнатѣ одиноко доживалъ свои дни Кольцовъ, всѣми оставленный. Во все тяжелое время болѣзни его только мать и старая нянюшка жалѣли его и ухаживали за нимъ.
Умеръ Кольцовъ 29-го октября 1842 года, въ полдень. Онъ скончался неожиданно, держа обѣими руками руку няни, принесшей ему стаканъ чаю. Извѣстіе о его смерти нескоро дошло до его столичныхъ друзей. Похороненъ онъ на кладбищѣ „Всѣхъ Святыхъ“, и на могилѣ его, почти рядомъ съ могилой другого воронежскаго поэта, Никитина, нынѣ стоитъ памятникъ изъ черной мраморной призмы, сооруженный сестрою поэта Анной Васильевной Андроловой, вмѣсто первоначальнаго съ безграмотной надписью, поставленнаго отцомъ. На лицевой сторонѣ памятника вырѣзано: „Здѣсь покоится прахъ Алексѣя Васильевича Кольцова, скончавшагося 19-го (?) Октября 1842 года, на 34 году отъ рожденія“. На противоположной сторонѣ помѣщены стихи:
Моя юность цвѣла
Подъ туманомъ густымъ,
И что ждало меня
Я не видѣлъ за нимъ.
На правой и на лѣвой сторонахъ — предшествующая и слѣдующая за этими четырьмя стихами строфы того же стихотворенія. („Разсчетъ съ жизнью“). Бульваръ въ центрѣ Воронежа нынѣ называется Кольцовскимъ, и поэту воздвигнутъ на немъ публичный памятникъ.
Алексѣй Васильевичъ Кольцовъ былъ натурой геніальной. Тѣмь не менѣе, значеніемъ своей поэзіи онъ обязанъ тому обстоятельству, что жилъ и дѣйствовалъ, т. е. писалъ, подъ вліяніемъ поэзіи Пушкинскаго періода. И какъ главнѣйшимъ и наиболѣе привлекательнымъ свойствомъ поэзіи Пушкина было въ высокой степени правдивое изображеніе человѣческой души и жизни, современной ему, такъ и въ Кольцовскихъ стихотвореніяхъ сказалась простая правда духовной жизни простого русскаго люда. Въ этомь смыслѣ онъ заслуживаетъ глубокаго изученія, въ немъ, и только въ немъ можно найти народную поэзію и народный складъ мыслей и чувствъ во всей ихъ полнотѣ и опредѣленности.
Позже Кольцова, подъ вліяніемъ господствовавшихъ въ обществѣ направленій, создавались представленія о крестьянствѣ, какъ о забитомъ страданіями и непосильною
