торые стаями слѣдили за стадами барановъ, приходилось ему вести ожесточенную войну“.
Кольцовъ вынесъ изъ школы великую охоту къ чтенію. Какъ многіе русскіе люди, вышедшie изъ классовъ общества, не затронутыхъ или мало затронутыхъ образованіемъ, онъ началъ свое литературное просвѣщеніе со сказокъ „Ерусланъ Лазаревичъ“, „Бова Королевичъ“ „Емелюшка Дурачекъ“ и т. п. „На Руси“, замѣчаетъ Бѣлинскій, „не одна одаренная богатою фантазіею натура, подобно Кольцову, начала съ этихъ сказокъ свое литературное образованіе; охота къ сказкамъ всегда есть вѣрный признакъ въ ребенкѣ присутствія фантазіи и наклонности къ поэзіи, — и переходъ отъ сказокъ къ романамъ и стихамъ очень естественъ: тѣ и другіе даютъ пищу фантазіи и чувству, съ тою только разницею, что сказки удовлетворяютъ дѣтскую фантазію, а романы и стихи составляютъ потребность уже болѣе развившейся и болѣе подружившейся съ разумомъ фантазіи“. Читая сказки, Кольцовъ, по словамъ знаменитаго критика, „почувствовалъ охоту составлять самому что-нибудь въ ихъ родѣ. Но такъ-какъ тогда онъ еще не имѣлъ привычки повѣрять бумагѣ все, что ни приходило ему въ голову, то его неясныя самому ему авторскія порыванія и остались въ однѣхъ мечтахъ“.
Удовлетвореніе страсти къ чтенію было не легкой задачей въ средѣ, окружавшей будущаго поэта; книги были въ немъ рѣдкостью. На помощь явился счастливый случай. Еще въ училищѣ Кольцовъ подружился съ мальчикомъ, ровесникомъ ему по лѣтамъ, сыномъ богатаго купца, владѣвшаго нѣсколькими десятками разныхъ книгъ, между которыми были романы Дюкре-Дю-Мениля, Августа Лафонтена и т. п. Эти романы и сдѣлались предметомъ обожанія юныхъ друзей. Кольцову больше всего понравились изъ этихъ книгъ арабскія сказки „Тысяча и одна ночь“ и „Кадмъ и Гармонія“ Хераскова, особенно первая. Возвращаясь изъ степи, по зимамъ, онъ имѣлъ, такимъ образомъ, возможность отдаться другимъ впечатлѣніямъ, не менѣе для него привлекательнымъ.
Само собою разумѣется, что поэтическое призваніе Кольцова развивалось подъ вліяніемъ не однѣхъ только книгъ и степи. Народный бытъ, проходившій передъ его глазами, съ его радостями и печалями, народныя пѣсни, отражавшія чувства народа, красота вообще украинской природы привлекали къ себѣ вниманіе необыкновенно умнаго и даровитаго юноши и чаровали его своими поэтическими сторонами, которыя потомъ и нашли выраженіе въ его глубоко прочувствованныхъ стихотвореніяхъ. По Де-Пуле,
