Вамъ извѣстенъ путь всѣхъ планетъ, всѣхъ звѣздъ:
Такъ скажите намъ, что смущаетъ насъ?
Что сей зыблетъ лучъ ясный въ полночи?
Что сей мещетъ огнь въ твердь небесную?
Какъ вдругъ молнія отъ земли въ зенитъ,
Безъ громовыхъ тучъ, безъ грозы летитъ?
И какъ можетъ быть, чтобы мерзлый паръ
Среди хладныхъ зимъ порождалъ пожаръ?
Или споритъ тамъ жирна мгла съ водой?
Или солнца лучъ сквозъ туманъ густой.
Преломившись, къ намъ наклоняется?
Или тучныхъ горъ тамъ верхи горятъ?
Или въ море дуть пересталъ зефиръ,
И бьютъ волны вверхъ изъ морей въ эфиръ?..
Если вашъ отвѣтъ столь сомнѣній полнъ
И о томъ, что близъ почти вашихъ глазъ;
Такъ скажите-жъ намъ: какъ пространенъ свѣтъ?
И что кроется выше дальнихъ звѣздъ?
Коль невѣдомъ вамъ край творенія,
Разскажите намъ, какъ великъ Творецъ.
К—въ.
Во широкой степи
На раздольныхъ поляхъ
Много дивныхъ цвѣтовъ
Расцвѣтаютъ весной.
Но они не плѣнятъ
Меня чудной красой;
Ихъ не буду я рвать
И не стану сбирать.
Мнѣ вѣнки для дружка
Ужъ изъ нихъ не свивать!
Тѣ и дни протекли.
Какъ искала я ихъ,
И то время давно
Огнемъ будто сожгло.
Вы цвѣтите-жъ цвѣты
Во широкой степи!
У меня-жъ въ дни весны
Сердце вянетъ въ груди!..
Аxъ, не сонъ клонитъ
Буйну голову
На широку грудь
Молодецкую;
А клонитъ ее
Печаль горькая
Съ думой черною
Неразлучною!
Зла кручинушка
Лежитъ на сердцѣ,
Какъ змѣя его
День и ночь сосетъ;
Твердитъ молодцу
Про измѣнницу, —
Ненаглядную
Красну дѣвицу…
