Прасковья Ивановна Кольцова, мать поэта.
не всегда пристойныя рѣчи даже отъ тѣхъ, изъ чьихъ устъ ему слѣдовало бы слышать одно хорошее“, и что только „къ благодатной натурѣ Кольцова не приставала грязь, среди которой онъ родился и на лонѣ которой былъ воспитанъ…“ Въ дѣйствительности, какъ это показали Де-Пуле и Малыхинъ, собравшіе о жизни Кольцова многія любопытныя свѣдѣнія, ничего подобнаго не было. Русская жизнь того крѣпостническаго времени была вообще груба; въ той средѣ, гдѣ провелъ свое дѣтство поэтъ, еще были сильны нравственные устои старины, и самъ Кольцовъ, уже въ возрастѣ, не относился и не имѣлъ основаній относиться къ ней слишкомъ отрицательно: въ ней было далеко не одно дурное. Первый біографъ его, писавшій со словъ самого поэта, Я. М. Невѣровъ, другъ Станкевича, находилъ возможнымъ сказать, что „первые годы дѣтства поэта прасола протекли мирно въ тиши семейства“.
Когда мальчику минуло девять лѣтъ, его стали учить грамотѣ. Для этого былъ приглашенъ воспитанникъ духовной семинаріи, бывшей неподалеку отъ дома Кольцовыхъ. Кольцовъ учился успѣшно и, минуя приходское училище, поступилъ прямо въ уѣздное. Курса въ немъ, однако, онъ не кончилъ: онъ умѣлъ читать, писать и считать, и отецъ взялъ его въ половинѣ учебнаго года изъ второго класса, находя, что сыну бӧльшаго знать не нужно. Можно предположить, что въ уѣздномъ училищѣ Кольцовъ учился не блестяще; по крайней мѣрѣ вынесъ онъ изъ него немного, и Бѣлинскій не замѣтилъ въ немъ „никакихъ при-
