найти для себя нѣкоторое оправданіе, что я осмбливаюсь говорить о лицѣ, которое можетъ казаться скомпрометированнымъ съ точки зрѣнiя иныхъ людей, не желающихъ принимать въ расчетъ время и мѣсто при произнесеніи суда надъ отжившими дѣятелями. Другое, еще болѣе вѣское оправданіе для себя я нахожу въ томъ, что покойный былъ съ 1856 г. членомъ Императорскаго Археологическаго Общества, а съ 1864 г. дѣйствительнымъ членомъ Московск. Археологическаго Общества и еще нѣкоторыхъ русскихъ и заграничныхъ обществъ, такъ что, слѣдовательно польза его дѣятельности для науки давно признана.
Въ краткихъ чертахъ жизнь Киркора была слѣдующая. Онъ родился въ 1812 г. въ Могилевской губерніи, въ имѣніи Сливинѣ, въ окрестности г. Мстиславля. Отецъ его былъ, кажется, мелкимъ землевладѣльцемъ или однодворцемъ. Образованіе онъ получилъ въ могилевской гимназіи, а потомъ въ виленскомъ дворянскомъ институтѣ, по окончаніи котораго получилъ мѣсто секретаря при губернскомъ правлении и остался жить въ Вильнѣ, служившей центромъ умственной жизни Западнаго края. Это было въ концѣ 30-хъ годовъ. Виленский университетъ былъ уже въ то время закрытъ, но нѣкоторыя лица изъ состава его бывшихъ преподавателей продолжали тамъ жить и устраивали частные литературные или научные кружки. Къ одному изъ нихъ Мих. Гомолицкому былъ вхожъ молодой Киркоръ, искавшій возможности наполнять чѣмъ-нибудь болѣе серьезнымъ и существеннымъ свободныя отъ своихъ канцелярскихъ занятій минуты. Гомолицкій былъ собственно медикъ, но въ то же время страстный любитель древностей, и подъ его-то влiяніемъ развилась въ Киркорѣ любовь къ археологіи. Объ этомъ Гомолицкомъ Киркоръ вспоминалъ еще недавно по поводу юбилея умершаго на дняхъ Крашевскаго[1], и, не скрывая его дурныхъ сторонъ, характеризовалъ его все-таки какъ человѣка неслыханной честности, ученаго, жившаго только для науки, а главное любившаго Вильну больше всего на свѣтѣ. Всѣ эти похвальныя склонности и черты характера въ значительной мѣрѣ отразились и на Киркорѣ. Свою любовь къ археологіи онъ доказалъ тѣмъ, что раскопалъ систематически болѣе тысячи кургановъ только въ Литвѣ и Бѣлоруссіи, изслѣдовалъ и описалъ много урочищъ, городищъ и замковищъ; а его любовь къ Вильнѣ достаточно доказывается тѣмъ, что, проживъ болѣе 30 лѣтъ въ этомъ городѣ, онъ работалъ главнымъ образомъ для Вильны и Виленской губерніи[2]. Онъ выступалъ здѣсь не только въ качествѣ ученаго изслѣдователя, историка, археолога, этнографа, но и въ каче-
