порядка“… И очень полагалъ о себѣ преотличнымъ капитаномъ. Все самъ да самъ. И со старшимъ офицеромъ — командиръ бывало надуется. „Павка“ и есть. Сергѣй Сергѣичъ, старшій офицеръ и „молодца“ по службѣ былъ и рѣдко, когда самъ прописывалъ полировку. Жалѣлъ матроса. А больше побьетъ и проститъ. И билъ съ большимъ разсудкомъ… Правильный былъ бой, не ожесточенный. По бою можно понять человѣка: какое въ немъ сердце… Со злобы или для острастки дерется… А шумѣть — шумѣлъ… И бытто самый страшный, какъ глаза выкатитъ, да бровь насупитъ. Бакенбарды такіе большіе… Пока мы первогодки были глупы, такъ думали:„гроза“! Боялись… И ругаться любилъ и ужъ какъ затѣйно ругался… Но въ скорости я понялъ Сергѣй Сергѣича, что онъ доберъ и нашимъ братомъ не брезгуетъ… И о себѣ не полагалъ… Добромъ-то его и вспомнишь. И ему покойно доживать вѣкъ… Совѣсть-то не зазритъ. Не обижалъ людей.
— Развѣ вашъ Сергѣй Сергѣичъ живъ? — спросилъ я.
— Отчего ему умирать, вашескобродіе! — не безъ
