— А вотъ съ эстимъ самымъ дуракомъ, вашескобродіе!
Нилычъ указалъ коротко остриженной сѣдой головой на сидѣвшаго на заборѣ красавца-павлина съ распущеннымъ яркимъ хвостомъ. И не безъ раздраженія прибавилъ:
— Очень воображаетъ, вашескобродіе!
— Такой птицы не любите, Нилычъ?
И я присѣлъ на другомъ обрубкѣ около сарая.
— За что ее любить?..
И черезъ минуту сказалъ:
— А главная причина, вашескобродіе, что смотрю на нее, и въ головѣ понятіе; „Положимъ: ты глупая птица и никого не обижаешь… А ежели взять въ разсудокъ человѣка вродѣ какъ павлина?"
— Видали такихъ людей?
— То-то попадались на своемъ долгомъ вѣку. Еще павлинистѣй этого павлина бываютъ люди, вашескобродіе. И не подступись; фу, ты, на! Я, молъ, о себѣ очень понимаю. И вы всѣ прочіе меня такъ понимайте и бойся!.. Но только по флотской службѣ это никакъ не годится! — неожиданно прибавилъ Ни-
