какъ на деньги. Я такъ обрадовалась этимъ двадцати четвертямъ, которыя превышали мое ожиданіе, давали возможность возвратиться въ эскадронъ, и освободиться наконецъ отъ ненавистной баранты, что схватила руку стараго народовца и побѣжала было съ быстротою лани, таща его съ собою.... — Тише, тише, молодой человѣкъ! вѣрю что вамъ пріятно получить столько овса безъ хлопотъ; но моя пора бѣгать прошла уже; сверхъ того я раненъ въ обѣ ноги, итакъ пойдемте шагомъ. Я устыдилась своего неумѣстнаго восхищенія, и молча шла подлѣ моего доброхотнаго хозяина. Мы прошли черезъ прекрасный садъ и вышли къ его стодоламъ и житницамъ; тутъ стоялъ экономъ и мои уланы. Наконецъ все готово: я отправила всѣхъ своихъ уланъ съ этой добычею, и оставила при себѣ только одного, располагаясь провесть день у любезнаго народовца и завтра возвратиться въ эскадронъ. Съ какимъ удовольствіемъ вынула я изъ-за мундира свое предписаніе, изорвала его въ мелчайшіе кусочки и бро-
как на деньги. Я так обрадовалась этим двадцати четвертям, которые превышали мое ожидание, давали возможность возвратиться в эскадрон и освободиться наконец от ненавистной «баранты», что схватила руку старого народовца и побежала было с быстротою лани, таща его с собою… «Тише, тише, молодой человек! верю, что вам приятно получить столько овса без хлопот; но моя пора бегать прошла уже; сверх того, я ранен в обе ноги, итак, пойдемте шагом». Я устыдилась своего неуместного восхищения и молча шла подле моего доброхотного хозяина. Мы прошли через прекрасный сад и вышли к его стодолам и житницам; тут стоял эконом и мои уланы. Наконец все готово; я отправила всех своих улан с этой добычею и оставила при себе только одного, располагаясь провесть день у любезного народовца и завтра возвратиться в эскадрон. С каким удовольствием вынула я из-за мундира свое предписание, изорвала его в мелчайшие кусочки и бро-
