вдоль лавокъ, какъ страшное рычаніе собаки остановило меня и заставило отскочить на середину улицы. Путешествіе мое, въ четыре часа утра, по пустымъ улицамъ Петербурга, и къ цѣли котораго я не знала какъ достигнуть, было бы очень занимательно для меня, если бъ не тревожилъ страхъ опоздать, или и совсѣмъ не притти къ назначенному времени. Изъ всего продолжительнаго разсказа дяди, я помнила только, что надобно итти мимо Гостиннаго двора; но вѣдь Гостинный дворъ имѣетъ конецъ: куда жъ тогда? Я подходила уже къ послѣдней лавкѣ и хотѣла было направить путь свой прямо къ дворцу, полагая, что такія мѣста, какъ Ордонансъ-гаузъ, вѣчно находятся недалеко отъ него; итакъ узнаю отъ часоваго. Стукъ дрожекъ заставилъ меня тотчасъ оставить всѣ планы; это былъ экипажъ извощичій; я остановила его, и кучеръ, недожидаясь моего вопроса, спросилъ самъ: въ Ордонансъ-гаузъ, баринъ? — Да! — Извольте, садитесь… Я сей-часъ только отвезъ туда офицера. — Ступай
вдоль лавок, как страшное рычание собаки остановило меня и заставило отскочить на середину улицы. Путешествие мое в четыре часа утра по пустым улицам Петербурга, и к цели которого я не знала как достигнуть, было бы очень занимательно для меня, если б не тревожил страх опоздать или и совсем не придти к назначенному времени. Из всего продолжительного рассказа дяди, я помнила только, что надобно идти мимо Гостинного двора, но ведь Гостинный двор имеет конец: куда ж тогда? Я подходила уже к последней лавке и хотела было направить путь свой прямо к дворцу, полагая, что такие места, как Ордонанс-гауз, вечно находятся недалеко от него. Итак, узнаю от часового. Стук дрожек заставил меня тотчас оставить все планы, это был экипаж извощичий. Я остановила его, и кучер, не дожидаясь моего вопроса, спросил сам: «В Ордонанс-гауз, барин?» — «Да!» — «Извольте, садитесь… Я сейчас только отвез туда офицера». — «Ступай
