вился! Еще одинъ, и онѣ будутъ у самыхъ колѣнъ нашихъ! — А развѣ это худо?.. Я замолчала, и стала опять разсматривать нарядъ вновь пришедшихъ дамъ. Прямо противъ меня, сидѣла одна въ розовомъ беретѣ и платьѣ, сухощавая, смуглая, но пріятная лицемъ и съ умною физіономіею; ей казалось, было уже лѣтъ тридцать; подлѣ креселъ ея стоялъ генералъ Храповицкій. — Не жена ль это его? Я смотрѣла на нее несводя глазъ; въ наружности ея проявлялось что̀-то необыкновенное..... Наконецъ я оборотилась къ моему сосѣду: позвольте спросить, кто эта дама, въ розовомъ, прямо противъ насъ? — Храповицкая, жена этого генерала что стоитъ подлѣ ея креселъ. — Я что̀-то слышалъ.... Сосѣдъ не далъ кончить: да, да, такихъ героинь у насъ немного!... Отзывъ этотъ укололъ мое самолюбіе. — Кажется была одна.... меня опять прервали. — Да, была, но ужъ той нѣтъ, она умерла, не выдержала… Вотъ новость! много разъ случалось мнѣ слышать собственную свою исто-
вился! Еще один, и они будут у самых колен наших!» — «А разве это худо?..» Я замолчала и стала опять рассматривать наряд вновь пришедших дам. Прямо против меня сидела одна в розовом берете и платье, сухощавая, смуглая, но приятная лицом и с умною физиономиею. Ей, казалось, было уже лет тридцать; подле кресел ее стоял генерал Храповицкий. Не жена ль это его? Я смотрела на нее, не сводя глаз; в наружности ее проявлялось что-то необыкновенное… Наконец я оборотилась к моему соседу: «Позвольте спросить, кто эта дама, в розовом, прямо против нас?» — «Храповицкая, жена этого генерала, что стоит подле ее кресел». — «Я что-то слышал…» Сосед не дал кончить: «Да, да, таких героинь у нас немного!..» Отзыв этот уколол мое самолюбие. «Кажется была одна…» — меня опять прервали: «Да, была, но уж той нет, она умерла, не выдержала…» Вот новость! Много раз случалось мне слышать собственную свою исто-
