не выстрѣлило). Послѣ этого не дождавшись отвѣта, кричитъ во весь голосъ: что̀ пароль? пароль городъ ***, и скажетъ какую-нибудь нелѣпость; спрашиваетъ и отвѣчаетъ самъ же, а подъѣхавшему офицеру остается только удерживаться отъ смѣху; впрочемъ во всемъ есть своя хорошая сторона: еслибъ безтолковый солдатъ, котораго никакъ нельзя вразумить, что онъ долженъ спрашивать, а не сказывать пароль, выговаривалъ его какъ должно, то непріятельскій пикетъ, будучи очень близко отъ нашего, могъ бы его слышать и воспользоваться имъ къ невыгодѣ нашей; но какъ онъ слышитъ то, чего ни понять, ни выговорить нельзя, то остается все спокойно по своимъ мѣстамъ.
— Вчерашней ночью полковникъ нашъ едва было не сломилъ себѣ головы, и хотя происшествіе это само по себѣ ни сколько несмѣшно, но сдѣлалось однако жъ столь забавнымъ случаемъ, что и самъ полковникъ разсказывалъ его со смѣхомъ. Ему хотѣлось повѣрить исправность своихъ пикетовъ, и
не выстрелило). После этого, не дождавшись ответа, кричит во весь голос: «Что пароль? пароль город ***», — и скажет какую-нибудь нелепость; спрашивает и отвечает сам же, а подъехавшему офицеру остается только удерживаться от смеху; впрочем, во всем есть своя хорошая сторона: если б бестолковый солдат, которого никак нельзя вразумить, что он должен спрашивать, а не сказывать пароль, выговаривал его как должно, то неприятельский пикет, будучи очень близко от нашего, мог бы его слышать и воспользоваться им к невыгоде нашей, но, как он слышит то, чего ни понять, ни выговорить нельзя, то остается все спокойно по своим местам.
Вчерашней ночью полковник наш едва было не сломил себе головы, и хотя происшествие это само по себе нисколько несмешно, но сделалось однако ж столь забавным случаем, что и сам полковник рассказывал его со смехом. Ему хотелось поверить исправность своих пикетов, и
