щенномъ демонѣ. Съ четверть часа кружилась я съ моимъ конемъ по кустарнику, и стараясь поставить ногу въ стремя, прыгала на другой вездѣ, гдѣ ему вздумалось вертѣться; наконецъ гнѣвъ овладѣлъ мною, и я, рванувъ со всей силы повода, крикнула на него какимъ-то страннымъ голосомъ; конь присмирѣлъ, и я поспѣшила сѣсть на него.
Великій Боже! на какія странныя занятія осудила меня судьба моя! Мнѣ ли кричать дикимъ голосомъ, и еще такъ, что даже бѣшенная лошадь усмирилась!... Что̀ сказали бы прежнія подруги мои, если бы услышали меня такъ нелѣпо возопившую? Я сердилась сама на себя за свой вынужденный подвигъ: за оскорбленіе, нанесенное нѣжности женскаго органа, моимъ богатырскимъ возгласомъ!
Красота мѣстоположеній и быстрый скокъ Урагана развеселили меня опять; я перестала досадовать, и находила уже смѣшнымъ и вмѣстѣ необходимымъ средство, которымъ удалось мнѣ смирить непокорнаго коня; но Ураганъ хотѣлъ, кажется, отплатить мнѣ
щенном демоне. С четверть часа кружилась я с моим конем по кустарнику и, стараясь поставить ногу в стремя, прыгала на другой везде, где ему вздумалось вертеться; наконец гнев овладел мною, и я, рванув со всей силы повода, крикнула на него каким-то странным голосом; конь присмирел, и я поспешила сесть на него.
Великий боже! на какие странные занятия осудила меня судьба моя! Мне ли кричать диким голосом и еще так, что даже бешенная лошадь усмирилась!.. Что сказали бы прежние подруги мои, если бы услышали меня, так нелепо возопившую? Я сердилась сама на себя за свой вынужденный подвиг: за оскорбление, нанесенное нежности женского органа моим богатырским возгласом!
Красота местоположений и быстрый скок Урагана развеселили меня опять; я перестала досадовать и находила уже смешным и вместе необходимым средство, которым удалось мне смирить непокорного коня, но Ураган хотел, кажется, отплатить мне
