сходительный великодушный отецъ! подаритъ ли мнѣ милосердый Богъ эту неизреченную радость быть утѣшеніемъ и подпорою твоей старости.....
— Замѣчаю я, что носится какой-то глухой, невнятный слухъ о моемъ существованіи въ арміи. Всѣ говорятъ объ этомъ, но никто ничего не знаетъ; всѣ считаютъ возможнымъ, но никто не вѣритъ; мнѣ не одинъ разъ уже разсказывали собственную мою исторію со всѣми возможными искаженіями: одинъ описывалъ меня красавицею, другой уродомъ, третій старухою, четвертый давалъ мнѣ гигантскій ростъ и звѣрскую наружность, и такъ далѣе… Судя по этимъ описаніямъ, я могла бъ быть увѣренною, что никогда ни чьи подозрѣнія не остановятся на мнѣ, если бъ одно обстоятельство не угрожало обратить наконецъ на меня замѣчанія моихъ товарищей: мнѣ должно носить усы, и ихъ нѣтъ, и разумѣется не будетъ. Назимовы, Солнцевъ и Лизогубъ часто уже смѣются мнѣ, говоря: «а что̀, братъ, когда мы дождемся твоихъ усовъ?
сходительный великодушный отец! подарит ли мне милосердый бог эту неизреченную радость быть утешением и подпорою твоей старости…
Замечаю я, что носится какой-то глухой, невнятный слух о моем существовании в армии. Все говорят об этом, но никто ничего не знает; все считают возможным, но никто не верит; мне не один раз уже рассказывали собственную мою историю со всеми возможными искажениями: один описывал меня красавицею, другой уродом, третий старухою, четвертый давал мне гигантский рост и зверскую наружность, и так далее… Судя по этим описаниям, я могла б быть уверенною, что никогда ничьи подозрения не остановятся на мне, если б одно обстоятельство не угрожало обратить наконец на меня замечания моих товарищей: мне должно носить усы, и их нет, и, разумеется, не будет. Назимовы, Солнцев и Лизогуб часто уже смеются мне, говоря: «А что, брат, когда мы дождемся твоих усов?
