красивѣйшихъ изъ нихъ, приказываю осѣдлать ту, которая веселѣе прыгаетъ, и ѣду гулять, куда завлечетъ меня любопытство или плѣнительный видъ. Въ двѣнадцать часовъ, возвращаюсь въ свою сплетенную изъ хвороста залу: тамъ готова уже мнѣ миска очень вкусныхъ Малороссійскихъ щей или борщу и небольшой кусокъ чернаго хлѣба. Окончивъ обѣдъ, послѣ котораго я всегда немножко голодна, иду опять гулять, или по полямъ или надъ рѣкою; возвращаюсь домой часа на два, чтобъ написать нѣсколько строкъ, полежать, помечтать, настроить воздушныхъ за̀мковъ, опять разломать ихъ, просмотрѣть на-скоро свои Записки, не поправляя въ нихъ ничего; да и куда мнѣ поправлять, и длячего; ихъ будетъ читать своя семья, а для моихъ все хорошо. Передъ вечеромъ иду опять гулять, купаться, и наконецъ возвращаюсь присутствовать при вечернемъ водопоѣ. Послѣ всего этого, день мой заключается сценою, которая непремѣнно каждый вечеръ возобновляется: теперь рабочая пора, и такъ при наступленіи ночи, всѣ
красивейших из них, приказываю оседлать ту, которая веселее прыгает, и еду гулять, куда завлечет меня любопытство или пленительный вид. В двенадцать часов возвращаюсь в свою сплетенную из хвороста залу, там готова уже мне миска очень вкусных малороссийских щей или борщу и небольшой кусок черного хлеба. Окончив обед, после которого я всегда немножко голодна, иду опять гулять или по полям, или над рекою; возвращаюсь домой часа на два, чтоб написать несколько строк, полежать, помечтать, настроить воздушных замков, опять разломать их, просмотреть наскоро свои Записки, не поправляя в них ничего; да и куда мне поправлять, и для чего; их будет читать своя семья, а для моих все хорошо. Перед вечером иду опять гулять, купаться и наконец возвращаюсь присутствовать при вечернем водопое. После всего этого день мой заключается сценою, которая непременно каждый вечер возобновляется: теперь рабочая пора, и так при наступлении ночи все
