губернатору. Почтенный Мансуровъ началъ разговоръ свой благодарностью за мое благоразуміе, въ отношеніи къ нескромнымъ разспросамъ: «Мнѣ очень пріятно было, говорилъ онъ, слышать отъ своего чиновника, съ какою осторожностью вы отвѣчали ему; я много обязанъ вамъ за это. Здѣсь надѣлалъ было мнѣ хлопотъ одинъ негодяй, вырвавшійся изъ арміи; столько наговорилъ вздору, и такъ разстревожилъ умы жителей, что я принужденъ былъ посадить его подъ караулъ. Теперь прошу васъ быть со мною откровеннымъ: Москва взята?» Я медлила отвѣтомъ: губернатора смѣшно было бы обманывать, но тутъ стоялъ еще какой-то чиновникъ, и мнѣ не хотѣлось при немъ отвѣчать на такой важный вопросъ. Губернаторъ угадалъ мысль мою: «это мой искренній другъ, это второй я! прошу васъ не скрывать оть меня истины; меня удостоиваетъ довѣренностію и Самъ Государь; сверхъ того мнѣ надобно знать о участи Москвы и длятого чтобы взять свои мѣры вразсужденіи города; буйные
губернатору. Почтенный Мансуров начал разговор свой благодарностью за мое благоразумие в отношении к нескромным расспросам: «Мне очень приятно было, — говорил он, — слышать от своего чиновника, с какою осторожностью вы отвечали ему; я много обязан вам за это. Здесь наделал было мне хлопот один негодяй, вырвавшийся из армии; столько наговорил вздору и так растревожил умы жителей, что я принужден был посадить его под караул. Теперь прошу вас быть со мною откровенным: Москва взята?» Я медлила ответом: губернатора смешно было бы обманывать, но тут стоял еще какой-то чиновник, и мне не хотелось при нем отвечать на такой важный вопрос. Губернатор угадал мысль мою: «Это мой искренний друг, это второй я! прошу вас не скрывать оть меня истины; меня удостоивает доверенностью и сам государь; сверх того, мне надобно знать о участи Москвы и для того, чтобы взять свои меры в рассуждении города; буйные
