расположена? — Не знаю. — Какъ же это? — Можетъ быть она перешла на другое мѣсто. — А гдѣ вы оставили ее? — На полѣ между Смоленскомъ и Москвою. — Говорятъ Москва взята; правда ли это? — Неправда! Какъ можно! вы не хотите сказать! всѣ говорятъ что взята, и это вѣрно! — А когда вѣрно такъ чего жъ вамъ больше? — Стало вы соглашаетесь что слухъ этотъ справедливъ? — Не соглашаюсь! прощайте, мнѣ нѣкогда ни разсказывать, ни слушать вздору о Москвѣ. Я хотѣла было ѣхать. — Не угодно ли вамъ побывать у губернатора? онъ просилъ васъ къ себѣ, сказалъ хитрецъ, совсѣмъ уже другимъ тономъ. — Вамъ надобно было сказать мнѣ это сначала, не забавляясь разспросами, а теперь я вамъ не вѣрю, и ктому жъ я курьеръ и заѣзжать ни къ кому не обязанъ. — Чиновникъ опрометью бросился отъ меня и черезъ двѣ минуты опять явился: «Его превосходительство убѣдительно проситъ васъ пожаловать къ нему; онъ прислалъ за вами свой экипажъ.» Я тотчасъ поѣхала къ
расположена?» — «Не знаю». — «Как же это?» — «Может быть, она перешла на другое место». — «А где вы оставили ее?» — «На поле между Смоленском и Москвою». — «Говорят, Москва взята; правда ли это?» — «Неправда!» — «Как можно! вы не хотите сказать! все говорят, что взята, и это верно!» — «А когда верно, так чего ж вам больше?» — «Стало, вы соглашаетесь, что слух этот справедлив?» — «Не соглашаюсь! прощайте, мне некогда ни рассказывать, ни слушать вздору о Москве». Я хотела было ехать. «Не угодно ли вам побывать у губернатора? он просил вас к себе», — сказал хитрец, совсем уже другим тоном. «Вам надобно было сказать мне это сначала, не забавляясь расспросами, а теперь я вам не верю, и к тому ж я курьер и заезжать ни к кому не обязан». Чиновник опрометью бросился от меня и через две минуты опять явился: «Его превосходительство убедительно просит вас пожаловать к нему; он прислал за вами свой экипаж». Я тотчас поехала к
