Чувствуя себя жестоко оскорбленною угрозой Штакельберга, что меня разстрѣляютъ, я не хотѣла болѣе оставаться подъ его начальствомъ: несходя съ лошади, написала я карандашемъ къ Подъямпольскому: «увѣдомьте полковника Штакельберга, что неимѣя охоты быть разстрѣляннымъ, я уѣзжаю къ главнокомандующему, при которомъ постараюсь остаться въ качествѣ его ординарца.»
Пріѣхавъ въ главную квартиру, увидѣла я на однихъ воротахъ написанныя мѣломъ слова: Главнокомандующему; я встала съ лошади, и вошедъ въ сѣни встрѣтила какого-то адъютанта. — Главнокомандующій здѣсь? спросила я. — Здѣсь, отвѣчалъ онъ вѣжливымъ и ласковымъ тономъ; но въ ту же минуту видъ и голосъ адъютанта измѣнились, когда я сказала, что ищу квартиру Кутузова: — «не знаю; здѣсь нѣтъ, спросите тамъ,» сказалъ онъ отрывисто, не глядя на меня, и тотчасъ ушелъ. Я пошла далѣе, и опять увидѣла на воротахъ: Главнокомандующему. На этотъ разъ я
Чувствуя себя жестоко оскорбленною угрозой Штакельберга, что меня расстреляют, я не хотела более оставаться под его начальством: не сходя с лошади, написала я карандашом к Подъямпольскому: «Уведомьте полковника Штакельберга, что не имея охоты быть расстрелянным, я уезжаю к главнокомандующему, при котором постараюсь остаться в качестве его ординарца».
Приехав в главную квартиру, увидела я на одних воротах написанные мелом слова: «Главнокомандующему». Я встала с лошади и, вошед в сени, встретила какого-то адъютанта. «Главнокомандующий здесь?» — спросила я. «Здесь, — отвечал он вежливым и ласковым тоном, но в ту же минуту вид и голос адъютанта изменились, когда я сказала, что ищу квартиру Кутузова. — Не знаю; здесь нет, спросите там», — сказал он отрывисто, не глядя на меня, и тотчас ушел. Я пошла далее и опять увидела на воротах: «Главнокомандующему». На этот раз я
