по дорогѣ, которая показалась мнѣ шире другихъ, пріѣхала я къ господскому дому прекрасной архитектуры. Цвѣтникъ передъ крыльцомъ, ведущимъ въ садъ, былъ весь истоптанъ лошадьми; по аллеямъ тянулись богатыя кружева и блонды: слѣды грабительства видны были вездѣ. Не встрѣчая тутъ ни одного человѣка, и незная какъ отыскать свою команду, рѣшилась я возвратиться въ полкъ. Штакельбергъ, увидя меня одну, спросилъ: «гдѣ жъ ваша команда?» Я откровенно разсказала, что желая взять свою лошадь въ ближнемъ селеніи, велѣла отряду итти шагомъ къ лѣсу и тамъ дождаться меня; но что возвратясь, я не нашла ихъ на назначенномъ мѣстѣ и теперь не знаю гдѣ они. «Какъ смѣли вы это сдѣлать! закричалъ Штакельбергъ, какъ смѣли оставить свою команду! Ни на секунду не должны вы были отлучаться отъ нея; теперь она пропала: лѣсъ этотъ занятъ уже непріятелемъ. Ступайте, сударь! сыщите мнѣ людей, иначе я представлю на васъ главнокомандующему, и васъ разстрѣ-
по дороге, которая показалась мне шире других, приехала я к господскому дому прекрасной архитектуры. Цветник перед крыльцом, ведущим в сад, был весь истоптан лошадьми; по аллеям тянулись богатые кружева и блонды: следы грабительства видны были везде. Не встречая тут ни одного человека и не зная, как отыскать свою команду, решилась я возвратиться в полк. Штакельберг, увидя меня одну, спросил: «Где ж ваша команда?» Я откровенно рассказала, что, желая взять свою лошадь в ближнем селении, велела отряду идти шагом к лесу и там дождаться меня, но что, возвратясь, я не нашла их на назначенном месте и теперь не знаю, где они. «Как смели вы это сделать! — закричал Штакельберг, — как смели оставить свою команду! Ни на секунду не должны вы были отлучаться от нее; теперь она пропала — лес этот занят уже неприятелем. Ступайте, сударь! сыщите мне людей, иначе я представлю на вас главнокомандующему, и вас расстре-
