упрямой, лѣнивой и безобразной какъ оселъ; пустя впередъ свою команду, ѣхала я за нею, размышляя о непріятномъ положеніи своемъ. Стыдъ и бѣда съ такимъ конемъ ожидаютъ меня въ первомъ дѣлѣ: на непріятеля онъ не пойдетъ, отъ непріятеля не унесетъ.... — Вотъ здѣсь наши заводные! сказалъ одинъ изъ уланъ своему товарищу, указывая на ближнее селеніе; оно было въ верстѣ отъ дороги, по которой я вела свой отрядъ. Мысль, что могу достать свою лошадь, освѣтила мой умъ, успокоила и разогнала всѣ мрачные помыслы; я поручила унтеръ-офицеру вести шагомъ отрядъ къ ближнему лѣсу, а сама не поскакала уже, но потряслась какъ могла скорѣе къ селу, гдѣ надѣялась найти нашихъ заводныхъ.
Судьба ожесточилась противъ меня: я не нашла здѣсь своей лошади; здѣсь не нашего полка заводныя; уланскія далѣе еще верстахъ въ трехъ отъ селенія.
Несчастный голодный оселъ, на которомъ я сижу и терзаюсь досадою, какую только
упрямой, ленивой и безобразной, как осел; пустя вперед свою команду, ехала я за нею, размышляя о неприятном положении своем. Стыд и беда с таким конем ожидают меня в первом деле: на неприятеля он не пойдет, от неприятеля не унесет… «Вот здесь наши заводные!» — сказал один из улан своему товарищу, указывая на ближнее селение; оно было в версте от дороги, по которой я вела свой отряд. Мысль, что могу достать свою лошадь, осветила мой ум, успокоила и разогнала все мрачные помыслы; я поручила унтер-офицеру вести шагом отряд к ближнему лесу, а сама не поскакала уже, но потряслась, как могла скорее, к селу, где надеялась найти наших заводных.
Судьба ожесточилась против меня: я не нашла здесь своей лошади; здесь не нашего полка заводные; уланские далее еще верстах в трех от селения.
Несчастный голодный осел, на котором я сижу и терзаюсь досадою, какую только
