— Селенье ****. Здѣсь остановились мы не знаю на долго ли. Мнѣ отвели квартиру у Уніятскаго священника; молодая жена его, очень нѣжно заботится доставлять мнѣ все что есть лучшаго у нее въ домѣ; всякое утро приноситъ мнѣ сама кофе, сливки, сахарные сухари, тогда какъ для мужа приготовляетъ просто стаканъ грѣтаго пива съ сыромъ; обѣдъ ея всегда вкусенъ, деликатенъ, и только чтобъ не до конца прогнѣвить супруга, готовится одно какое-нибудь блюдо по его вкусу, который, надобно признаться, довольно грубъ.
Вчера пастырь нашъ былъ очень разсерженъ чѣмъ-то; во все продолженіе обѣда, хмурился и отталкивалъ блюда, которыя жена его подставляла ему, пріятно усмѣхаясь; къ счастію, гнѣву его не довелось разразиться на словахъ. Никто не говорилъ съ нимъ, и даже старались не встрѣчаться взглядами; въ этомъ маневрѣ жена была изъ первыхъ.
Хозяйка выводитъ меня изъ терпѣнія; нѣтъ дня чтобъ она не говорила мнѣ: вы
— Селенье ****. Здесь остановились мы не знаю надолго ли. Мне отвели квартиру у униатского священника; молодая жена его, очень нежно заботится доставлять мне все, что есть лучшего у нее в доме; всякое утро приносит мне сама кофе, сливки, сахарные сухари, тогда как для мужа приготовляет просто стакан гретого пива с сыром; обед ее всегда вкусен, деликатен, и только чтоб не до конца прогневить супруга, готовится одно какое-нибудь блюдо по его вкусу, который, надобно признаться, довольно груб.
Вчера пастырь наш был очень рассержен чем-то; во все продолжение обеда, хмурился и отталкивал блюда, которые жена его подставляла ему, приятно усмехаясь; к счастию, гневу его не довелось разразиться на словах. Никто не говорил с ним, и даже старались не встречаться взглядами; в этом маневре жена была из первых.
Хозяйка выводит меня из терпения; нет дня, чтоб она не говорила мне: «Вы
