намѣстнику; онъ не могъ удержаться отъ смѣха: да вѣдь это дѣлается по доброй волѣ, и безъ этого легко можно обойтиться всякому кто не хочетъ брать участія въ нашей вакханаліи. Не угодно ли вамъ итти со мною къ Казимирскому? Ему очень пріятно будетъ пріобрѣсть такого рекрута; сверхъ этого я развеселю его на цѣлый день, разсказавъ о вашемъ опасеніи. Говоря это намѣстникъ хохоталъ отъ всего сердца; мы пошли. Изъ комнаты намѣстника намъ надобно было проходить черезъ ту большую горницу, о которой я уже говорила, что находится во всякой корчмѣ; она была полна уланъ и завербовавшихся рекрутъ; все это плясало и пѣло. Стараясь скорѣе миновать шумную толпу, я ухватила руку намѣстника; но въ то же время одинъ изъ уланъ, схватя мой станъ рукою, влетѣлъ со мною въ кругъ, и топнувъ ногой, приготовился начатъ мазурку, которую уже нѣсколько паръ прыгали и скользили безъ всякаго порядка. Намѣстникъ освободилъ меня изъ рукъ этихъ очарованныхъ плясу-
наместнику; он не мог удержаться от смеха: да ведь это делается по доброй воле, и без этого легко можно обойтиться всякому, кто не хочет брать участия в нашей вакханалии. «Не угодно ли вам идти со мною к Казимирскому? Ему очень приятно будет приобресть такого рекрута; сверх этого, я развеселю его на целый день, рассказав о вашем опасении». Говоря это, наместник хохотал от всего сердца; мы пошли. Из комнаты наместника нам надобно было проходить через ту большую горницу, о которой я уже говорила, что находится во всякой корчме; она была полна улан и завербовавшихся рекрут; все это плясало и пело. Стараясь скорее миновать шумную толпу, я ухватила руку наместника; но в то же время один из улан, схватя мой стан рукою, влетел со мною в круг и, топнув ногой, приготовился начат мазурку, которую уже несколько пар прыгали и скользили без всякого порядка. Наместник освободил меня из рук этих очарованных плясу-
