ковникъ; толпа офицеровъ окружала его; но между ними не было однако жъ ни одного изъ тѣхъ, съ которыми я пришла на Донъ. «Здравствуйте Александръ Васильичъ! сказалъ полковникъ, отвѣчая на поклонъ мой, не соскучились ли вы у насъ? Господа, рекомендую, это Русскій дворянинъ; онъ будетъ спутникомъ нашимъ до мѣста.» Офицеры слегка поклонились мнѣ и продолжали разговаривать о своемъ походѣ. — «Ну какъ же вы проводили ваше время, Александръ Васильевичъ? Полюбился ли вамъ Донъ и не полюбилось ли что̀ на Дону?» Говоря это, полковникъ лукаво усмѣхался. Понявъ смыслъ послѣдняго вопроса, я покраснѣла, но отвѣчала вѣжливо и сообразно шуткѣ, что старался не прилѣпляться слишкомъ къ прекрасной сторонѣ ихъ, чтобъ не заплатить за это позднимъ сожалѣніемъ. — «Вы очень хорошо сдѣлали, сказалъ полковникъ, потому что завтра чуть свѣтъ, и мы, и вы, должны сказать прости нашему тихому Дону! Мнѣ ввѣренъ Атаманскій полкъ, и мы имѣемъ повелѣніе итти въ Гродненскую губернію; вотъ
ковник; толпа офицеров окружала его; но между ними не было однако ж ни одного из тех, с которыми я пришла на Дон. «Здравствуйте Александр Васильич! — сказал полковник, отвечая на поклон мой, — не соскучились ли вы у нас? Господа, рекомендую, это русский дворянин; он будет спутником нашим до места». Офицеры слегка поклонились мне и продолжали разговаривать о своем походе. — «Ну как же вы проводили ваше время, Александр Васильевич? Полюбился ли вам Дон и не полюбилось ли что на Дону?» Говоря это, полковник лукаво усмехался. Поняв смысл последнего вопроса, я покраснела, но отвечала вежливо и сообразно шутке, что старался не прилепляться слишком к прекрасной стороне их, чтоб не заплатить за это поздним сожалением. — «Вы очень хорошо сделали, — сказал полковник, — потому что завтра чуть свет, и мы, и вы, должны сказать «прости» нашему тихому Дону! Мне вверен Атаманский полк, и мы имеем повеление идти в Гродненскую губернию; вот
