Чортъ возьми тебя, деревню, и тѣхъ кто строилъ ее! сказалъ Шварцъ, давъ шпоры лошади. Мы понеслись, Шварцъ бранясь и проклиная, а я съ трудомъ удерживаясь отъ смѣху. Проскакавъ съ полверсты въ прямомъ направленіи, мы увидѣли еще одну женщину, тоже разстилающую лёнъ на полянѣ, окруженной кустарникомъ, черезъ который пролегала мало-ѣзжанная дорога. Позволь мнѣ разспросить эту женщину, сказала я Шварцу; ты только пугаешь ихъ своимъ крикомъ. — Пожалуй разспроси, вотъ увидишь какой вздоръ она занесетъ. Я подъѣхала къ женщинѣ: — Послушай милая, куда ведетъ эта дорога? — Не знаю! — Нельзя ли ею проѣхать въ Корпиловку? — Нельзя! — Ну, а къ чорту нельзя ли по ней доѣхать? спросилъ Шварцъ, вышедъ изъ терпѣнія, съ злобною ироніей и такимъ голосомъ, котораго даже и я испугалась. — Можно, можно, говорила оробѣвшая крестьянка, низко кланяясь намъ обоимъ. — Неслушай его, милая, скажи только намъ, не знаешь-ли какъ проѣхать въ Корпиловку?
«Черт возьми тебя, деревню и тех, кто строил ее!» — сказал Шварц, дав шпоры лошади. Мы понеслись, Шварц бранясь и проклиная, а я с трудом удерживаясь от смеху. Проскакав с полверсты в прямом направлении, мы увидели еще одну женщину, тоже расстилающую лен на поляне, окруженной кустарником, через который пролегала малоезженая дорога. «Позволь мне расспросить эту женщину, — сказала я Шварцу; — ты только пугаешь их своим криком». — «Пожалуй расспроси, вот увидишь какой вздор она занесет». Я подъехала к женщине: «Послушай милая, куда ведет эта дорога?» — «Не знаю!» — «Нельзя ли ею проехать в Корпиловку?» — «Нельзя!» — «Ну, а к черту нельзя ли по ней доехать?» — спросил Шварц, вышед из терпения, с злобною иронией и таким голосом, которого даже и я испугалась. «Можно, можно», — говорила оробевшая крестьянка, низко кланяясь нам обоим. «Не слушай его, милая, скажи только нам, не знаешь ли, как проехать в Корпиловку?
