Государь Императоръ полагаетъ эту сумму достаточною для моей обмундировки. Что̀ жъ мнѣ было дѣлать? Я взяла деньги, поклонилась, и пошла заказывать себѣ мундиръ и другія вещи; на эти деньги, по одному только чуду можно бъ было сдѣлать гусарскій мундиръ; но какъ время чудесъ прошло уже, то я и рѣшилась перейти въ уланы. Написала объ этомъ желаніи и причинѣ его военному министру, прося, какъ это было мнѣ позволено, довесть просьбу мою до свѣдѣнія Государя, и сверхъ этого дать мнѣ нѣкоторую сумму денегъ для переѣзда изъ одного полка въ другой, и полную уланскую обмундировку. Написавъ и пославъ эту записку къ военному министру, я поспѣшила уѣхать изъ Петербурга, полагая, что министръ разбранилъ бы меня съ горяча, и не доложилъ бы ничего Государю; но какъ меня уже нѣтъ, бранить некого, то въ продолженіи времени онъ обдумаетъ самъ, что денегъ дали мнѣ мало; въ гусарахъ служить дорого. Да и что̀ ему тутъ! такъ угодно Государю!
государь император полагает эту сумму достаточною для моей обмундировки. Что ж мне было делать? Я взяла деньги, поклонилась и пошла заказывать себе мундир и другие вещи; на эти деньги по одному только чуду можно б было сделать гусарский мундир; но как время чудес прошло уже, то я и решилась перейти в уланы. Написала об этом желании и причине его военному министру, прося, как это было мне позволено, довесть просьбу мою до сведения государя и сверх этого дать мне некоторую сумму денег для переезда из одного полка в другой и полную уланскую обмундировку. Написав и послав эту записку к военному министру, я поспешила уехать из Петербурга, полагая, что министр разбранил бы меня сгоряча и не доложил бы ничего государю; но как меня уже нет, бранить некого, то в продолжении времени он обдумает сам, что денег дали мне мало; в гусарах служить дорого. Да и что ему тут! так угодно государю!
