слѣ ученья разсказала я моимъ товарищамъ объ этомъ происшествіи. — Ну, что̀ жъ, спросилъ Вонтробка, когда ты увидѣлъ у ногъ своей лошади пручающагося жида, съ зіяющею пастью и выпученными глазами, не пришло тебѣ на мысль изъ Федры:
De rage et de douleur le monstre bondissant
Vient aux pieds des chevaux tomber en mugissant,
Se roule, et leur présente une gueule enflammée.
Qui les couvre de feu, de sang, et de fumée.
Домбровица. Мы разстались съ Александрійцами, и пришли квартировать въ мѣстечко Домбровицу принадлежащую графу Платеру, живущему въ трехъ верстахъ отъ нея. Я сдѣлала пріятное знакомство и довольно страннымъ образомъ. Ды̀мчевичь, нашъ баталіонный командиръ, занимаетъ бель-этажъ большаго каменнаго дома; о жителяхъ верхняго этажа мы не имѣли никакого понятія. Въ одинъ день, будучи дежурнымъ по карауламъ, по обязанности своей пришла я къ Ды̀мчевичу съ рапортомъ; всходя на крыльцо, слышу звуки фортопіано. Эта необыкновенность и пре-
сле ученья рассказала я моим товарищам об этом происшествии. «Ну, что ж, — спросил Вонтробка, — когда ты увидел у ног своей лошади пручающегося жида с зияющею пастью и выпученными глазами, не пришло тебе на мысль из Федры:
De rage et de douleur le monstre bondissant
Vient aux pieds des chevaux tomber en mugissant,
Se roule, et leur présente une gueule enflammée.
Qui les couvre de feu, de sang, et de fumée.
Домбровица. Мы расстались с александрийцами и пришли квартировать в местечко Домбровицу принадлежащую графу Платеру, живущему в трех верстах от нее. Я сделала приятное знакомство и довольно странным образом. Ды́мчевич, наш батальонный командир, занимает бельэтаж большого каменного дома; о жителях верхнего этажа мы не имели никакого понятия. В один день, будучи дежурным по караулам, по обязанности своей пришла я к Дымчевичу с рапортом; всходя на крыльцо, слышу звуки фортопиано. Эта необыкновенность и пре-
