М*** всѣмъ мужчинамъ отвели одну комнату; въ ней помѣстились военные и штатскіе, молодые и старые, женатые и холостые. Я, въ качествѣ гусара, должна была быть съ ними же; въ числѣ гостей былъ одинъ коммисіонеръ Плахута, трехъ-аршиннаго роста, весельчакъ, острякъ и большой охотникъ разсказывать анекдоты. Въ множествѣ разсказываемыхъ имъ любопытныхъ происшествій, я имѣла удовольствіе слышать и собственную свою исторію: вообразите, говорилъ Плахута всѣмъ намъ, вообразите господа мое удивленіе, когда я, обѣдая въ Витебскѣ, въ трактирѣ, вмѣстѣ съ однимъ молодымъ уланомъ, слышу послѣ, что этотъ уланъ Амазонка, что она была во всѣхъ сраженіяхъ въ Прусскую кампанію, и что теперь ѣдетъ въ Петербургъ съ флигель-адъютантомъ, котораго Царь нашъ нарочно послалъ за нею! Не обращая прежде никакого вниманія на юношу-улана, послѣ этого извѣстія, я не могъ уже перестать смотрѣть на героиню! — Какова она собою? закричали со всѣхъ сторонъ молодые люди.
М всем мужчинам отвели одну комнату; в ней поместились военные и штатские, молодые и старые, женатые и холостые. Я в качестве гусара должна была быть с ними же; в числе гостей был один комиссионер Плахута, трехаршинного роста, весельчак, остряк и большой охотник рассказывать анекдоты. В множестве рассказываемых им любопытных происшествий, я имела удовольствие слышать и собственную свою историю: «Вообразите, — говорил Плахута всем нам, — вообразите, господа, мое удивление, когда я, обедая в Витебске, в трактире, вместе с одним молодым уланом, слышу после, что этот улан амазонка, что она была во всех сражениях в Прусскую кампанию, и что теперь едет в Петербург с флигель-адъютантом, которого царь наш нарочно послал за нею! Не обращая прежде никакого внимания на юношу-улана, после этого известия я не мог уже перестать смотреть на героиню!» — «Какова она собою?» — закричали со всех сторон молодые люди.
