— Скоро минетъ три года, какъ я оставила домъ отцовскій! какъ желала бы я увидѣться съ батюшкой! Теперь мы выступили въ лагерь на шестинедѣльное ученье; но когда прійдемъ опять на квартиры, я попрошусь въ отпускъ.
— Сегодня я, къ стыду моему, упала съ лошади! Я могла бы сказать — и къ несчастію, потому что упала тогда, какъ весь полкъ шелъ въ атаку. Подъямпольскій далъ мнѣ свою лошадь, молодого, игриваго жеребца; маневры наши оканчивались благополучно, оставалось только сдѣлать атаку цѣлымъ полкомъ. При командѣ: съ мѣста! маршъ! маршъ! лошадь моя поднялась на дыбы! прыснула впередъ; отъ сильнаго движенія этого, ножны сабли моей оторвались съ передняго ремня и попали между заднихъ ногъ лошади, которая на всемъ скаку стала бить, и съ третьяго подкида перебросила меня черезъ голову на землю. Я упала, и въ тужъ минуту потеряла память. Полкъ остановили въ одинъ мигъ, что было нетрудно съ людьми и лошадьми, такъ пре-
Скоро минет три года, как я оставила дом отцовский! как желала бы я увидеться с батюшкой! Теперь мы выступили в лагерь на шестинедельное ученье; но когда придем опять на квартиры, я попрошусь в отпуск.
Сегодня я, к стыду моему, упала с лошади! Я могла бы сказать — и к несчастию, потому что упала тогда, как весь полк шел в атаку. Подъямпольский дал мне свою лошадь, молодого, игривого жеребца; маневры наши оканчивались благополучно, оставалось только сделать атаку целым полком. При команде: «С места! марш! марш!» — лошадь моя поднялась на дыбы! прыснула вперед; от сильного движения этого ножны сабли моей оторвались с переднего ремня и попали между задних ног лошади, которая на всем скаку стала бить и с третьего подкида перебросила меня через голову на землю. Я упала и в ту ж минуту потеряла память. Полк остановили в один миг, что было нетрудно с людьми и лошадьми, так пре-
