баталіонному начальнику, маіору Ды̀мчевичу. Я отдала ему пакетъ, данный мнѣ графомъ Ливеномъ. Прочитавъ, Ды̀мчевичъ сказалъ мнѣ: подите къ полковому адъютанту, скажите ему, что я велѣлъ помѣстилъ васъ въ мой эскадронъ. Бумаги эти отдайте ему. Послѣ этого онъ сдѣлалъ мнѣ нѣсколько вопросовъ о нашемъ нѣсколько Великомъ Князѣ Константинѣ Павловичѣ, и видя что я ничего о немъ не знаю, повторилъ свое приказаніе, чтобы я шла къ адъютанту, а отъ него тотчасъ отправилась въ эскадронъ.
Мнѣ должно было отдать свой послѣдній рубль, чтобъ доѣхать въ Рожища, гдѣ квартируетъ эскадронъ Ды̀мчевича. Командующій этимъ эскадрономъ, штабсъ-ротмистръ, принялъ меня съ начальническою важностью, которая однако жъ ему очень не пристала, какъ по незначимости его званія, такъ и по наружности; онъ чрезвычайно малъ ростомъ, курносъ, и выраженіе лица простонародное. Первый вопросъ его былъ: есть ли у васъ верховая лошадь? — Я отвѣчала, что нѣтъ. —
батальонному начальнику, майору Ды́мчевичу. Я отдала ему пакет, данный мне графом Ливеном. Прочитав, Дымчевич сказал мне: «Подите к полковому адъютанту, скажите ему, что я велел поместил вас в мой эскадрон. Бумаги эти отдайте ему». После этого он сделал мне несколько вопросов о нашем несколько великом князе Константине Павловиче и, видя, что я ничего о нем не знаю, повторил свое приказание, чтобы я шла к адъютанту, а от него тотчас отправилась в эскадрон.
Мне должно было отдать свой последний рубль, чтоб доехать в Рожища, где квартирует эскадрон Дымчевича. Командующий этим эскадроном, штабс-ротмистр, принял меня с начальническою важностью, которая однако ж ему очень не пристала, как по незначимости его звания, так и по наружности; он чрезвычайно мал ростом, курнос, и выражение лица простонародное. Первый вопрос его был: «Есть ли у вас верховая лошадь?» — Я отвечала, что нет. —
