отъ ужаса, и въ ту же минуту упала къ ногамъ Государя: не отсылайте меня домой, Ваше Величество! говорила я голосомъ отчаянія, не отсылайте! я умру тамъ! непремѣнно умру! Не заставьте меня сожалѣть, что не нашлось ни одной пули для меня въ эту кампанію! Не отнимайте у меня жизни Государь! я добровольно хотѣла ею пожертвовать для Васъ!.. Говоря это, я обнимала колѣни Государевы и плакала. Государь былъ тронутъ; Онъ поднялъ меня, и спросилъ измѣнившимся голосомъ: Чего жъ вы хотите? — Быть воиномъ! носить мундиръ, оружіе! Это единственная награда, которую Вы можете дать мнѣ, Государь! другой, нѣтъ для меня! Я родилась въ лагерѣ! трубный звукъ былъ колыбельной пѣснію для меня! Со дня рожденія люблю я военное званіе; съ десяти лѣтъ обдумывала средства вступить въ него; въ шестнадцать достигла цѣли своей — одна безъ всякой помощи! На славномъ постѣ своемъ поддерживалась однимъ только своимъ мужествомъ, не имѣя
от ужаса, и в ту же минуту упала к ногам государя: «Не отсылайте меня домой, ваше величество! — говорила я голосом отчаяния, — не отсылайте! я умру там! непременно умру! Не заставьте меня сожалеть, что не нашлось ни одной пули для меня в эту кампанию! Не отнимайте у меня жизни, государь! я добровольно хотела ею пожертвовать для вас!..» Говоря это, я обнимала колени государевы и плакала. Государь был тронут; он поднял меня и спросил изменившимся голосом: «Чего ж вы хотите?» — «Быть воином! носить мундир, оружие! Это единственная награда, которую вы можете дать мне, государь! другой, нет для меня! Я родилась в лагере! трубный звук был колыбельной песнью для меня! Со дня рождения люблю я военное звание; с десяти лет обдумывала средства вступить в него; в шестнадцать достигла цели своей — одна без всякой помощи! На славном посте своем поддерживалась одним только своим мужеством, не имея
