Я не вдругъ собралась съ духомъ, сказать: да, Ваше Величество, правда! Съ минуту стояла я потупивъ глаза и молчала; сердце мое сильно билось и рука дрожала въ рукѣ Царевой! Государь ждалъ! Наконецъ, поднявъ глаза на Него и сказывая свой отвѣтъ, я увидѣла что Государь краснѣетъ; вмигъ покраснѣла я сама, опустила глаза и неподнимала уже ихъ до той минуты, въ которую невольное движеніе печали повергло меня къ ногамъ Государя! Разспросивъ подробно обо всемъ, что̀ было причиною вступленія моего въ службу, Государь много хвалилъ мою неустрашимость, говорилъ: что это первый примѣръ въ Россіи; что всѣ мои начальники отозвались обо мнѣ съ великими похвалами, называя храбрость мою безпримѣрною; что Ему очень пріятно этому вѣрить, и что Онъ желаетъ сообразно этому наградить меня и возвратить съ честію въ домъ отцовскій, давъ…
Государь не имѣлъ времени кончить; при словѣ: возвратить въ домъ! я вскрикнула
Я не вдруг собралась с духом, сказать: «Да, ваше величество, правда!» С минуту стояла я, потупив глаза, и молчала; сердце мое сильно билось, и рука дрожала в руке царевой! Государь ждал! Наконец, подняв глаза на него и сказывая свой ответ, я увидела, что государь краснеет; вмиг покраснела я сама, опустила глаза и не поднимала уже их до той минуты, в которую невольное движение печали повергло меня к ногам государя! Расспросив подробно обо всём, что было причиною вступления моего в службу, государь много хвалил мою неустрашимость, говорил: «Что это первый пример в России; что все мои начальники отозвались обо мне с великими похвалами, называя храбрость мою беспримерною; что ему очень приятно этому верить, и что он желает сообразно этому наградить меня и возвратить с честию в дом отцовский, дав…»
Государь не имел времени кончить; при слове «возвратить в дом!» я вскрикнула
