ни родился! Величественная наружность Его вполнѣ отвѣчаетъ обширному генію, нѣкогда управлявшему Его великою душою!
Участь моя рѣшилась! Я была у Государя! видѣла Его! говорила съ Нимъ! Сердце мое слишкомъ полно и такъ неизъяснимо счастливо, что я не могу найти выраженій для описанія чувствъ моихъ! Великость счастія моего изумляетъ меня! восхищаетъ! О Государь! отъ сего часа жизнь моя принадлежитъ Тебѣ!..
Когда Князь В*** отворилъ мнѣ дверь Государева кабинета и затворилъ ее за мною, Государь тотчасъ подошелъ ко мнѣ, взялъ за руку, и приблизясь со мною къ столу, оперся одной рукою на него, а другою продолжая держать мою руку, сталъ спрашивать въ полголоса и съ такимъ выраженіемъ милости, что вся моя робость исчезла и надежда снова ожила въ душѣ моей. «Я слышалъ, сказалъ Государь, что вы не мужчина, правда ли это?»
ни родился! Величественная наружность его вполне отвечает обширному гению, некогда управлявшему его великою душою!
Участь моя решилась! Я была у государя! видела его! говорила с ним! Сердце мое слишком полно и так неизъяснимо счастливо, что я не могу найти выражений для описания чувств моих! Великость счастия моего изумляет меня! восхищает! О, государь! от сего часа жизнь моя принадлежит тебе!..
Когда князь В. отворил мне дверь государева кабинета и затворил ее за мною, государь тотчас подошел ко мне, взял за руку, и, приблизясь со мною к столу, оперся одной рукою на него, а другою продолжая держать мою руку, стал спрашивать вполголоса и с таким выражением милости, что вся моя робость исчезла и надежда снова ожила в душе моей. «Я слышал, — сказал государь, — что вы не мужчина, правда ли это?»
