но Алкидъ свернулъ влѣво, и пошелъ самъ собою въ галопъ. Путь, имъ выбранный, былъ ужасенъ для меня; онъ скакалъ между мертвыми тѣлами, то перескакивалъ ихъ, то наступалъ, то отскакивалъ въ сторону, то останавливался, наклонялъ морду, нюхалъ трупъ и храпѣлъ надъ нимъ! Я не могла долѣе выносить, и повернула его опять на дорогу. Конь послушался съ примѣтнымъ нехотѣніемъ и пошелъ шагомъ, все стараясь однакожъ принять влѣво. Черезъ нѣсколько минутъ я услышала топотъ многихъ лошадей, голоса людей, и наконецъ увидѣла ѣдущую прямо ко мнѣ толпу конныхъ; они что-то говорили и часто повторяли: ваше превосходительство! Я обрадовалась, полагая навѣрное, что превосходительство знаетъ гдѣ огни Коннопольцевъ, или въ противномъ случаѣ, позволитъ мнѣ примкнуть къ его свитѣ. Когда они подъѣхали ко мнѣ близко, то ѣдущій впереди, надобно думать, самъ генералъ, спросилъ меня: кто это ѣдетъ! — Я отвѣчала, Коннополецъ! — Куда жъ ты ѣдешь? — Въ полкъ! — Но полкъ твой
но Алкид свернул влево, и пошел сам собою в галоп. Путь, им выбранный, был ужасен для меня; он скакал между мертвыми телами, то перескакивал их, то наступал, то отскакивал в сторону, то останавливался, наклонял морду, нюхал труп и храпел над ним! Я не могла долее выносить и повернула его опять на дорогу. Конь послушался с приметным нехотением и пошел шагом, все стараясь, однако ж, принять влево. Через несколько минут я услышала топот многих лошадей, голоса людей и наконец увидела едущую прямо ко мне толпу конных; они что-то говорили и часто повторяли: «Ваше превосходительство!» Я обрадовалась, полагая наверное, что превосходительство знает, где огни коннопольцев, или, в противном случае, позволит мне примкнуть к его свите. Когда они подъехали ко мне близко, то едущий впереди, надобно думать, сам генерал, спросил меня: «Кто это едет?» Я отвечала: «Коннополец!» — «Куда ж ты едешь?» — «В полк!» — «Но полк твой
