приходилось ставить козлы, дѣлая поверхъ нихъ настилку изъ досокъ. Генералъ Эбле со своею понтонною командою работалъ надъ этимъ безъ перерыва 25 и 26 числа, включая и ночь. Они навели два моста, одинъ для пѣхоты, другой для обоза. Второй обвалился; тогда Эбле и его команда принялись за его возобновленіе, стоя по поясъ въ ледяной водѣ. Ни одинъ не остался въ живыхъ послѣ такого героическаго самопожертвованія.
Вечеромъ 26-го Удино переправился съ двумя дивизіями Леграна и Мезона, кирасирами Думерка, поляками Домбровскаго, всего 9.000 человѣкъ и 2 орудія. 27-го утромъ переправились Наполеонъ и гвардія, Ней, Понятовскій, вестфальцы и наконецъ Даву. Вечеромъ того же дня завязалось сраженіе съ тремя русскими арміями: Чичаговъ пытался сбросить французовъ въ Березину съ праваго берега, Кутузовъ и Витгенштейнъ съ лѣваго. Противъ Чичагова боролись Наполеонъ и войска, уже совершившія переправу; противъ двухъ другихъ русскихъ генераловъ — Викторъ съ поляками, голландцы, баденцы и французская дивизія Партуно. Послѣдняя назначена была прикрывать переправу остальныхъ войскъ Виктора. Это ей удалось. Но утромъ 28, еще находясь на лѣвомъ берегу, она была окружена и совершенно уничтожена. Въ тотъ же день на правомъ берегу раненъ былъ Удино, его смѣнилъ Ней, пустилъ въ атаку своихъ кирасиръ и вывелъ у русскихъ изъ строя 6.000 человѣкъ.
Такимъ образомъ, несмотря на численное и артиллерійское превосходство цѣлыхъ трехъ русскихъ армій, французы не дали сбросить себя въ Березину. Эта горсть истощенныхъ людей сумѣла спасти своего императора и его знамена, нанеся врагу уронъ въ 14.000 человѣкъ. 29-го разрушены были мосты. Въ это время произошелъ одинъ изъ самыхъ прискорбныхъ эпизодовъ отступленія: гибель отсталыхъ.
Отступленіе Литвою. — Отступленіе продолжалось на Вильно. Его прикрывали Ней и Мезонъ, приблизительно съ 2.000 человѣкъ; они заставляли врага нести серьезныя потери при всякой его попыткѣ подойти ближе. Въ Молодечнѣ Ней и Мезонъ, сохранившіе много пушекъ, рѣшили разстрѣлять свои картечные снаряды по платовскимъ казакамъ, прежде чѣмъ окончательно бросить или испортить орудія. Затѣмъ, когда арьергардъ растаялъ до 400—500 человѣкъ, Ней смѣненъ былъ на этомъ посту Викторомъ съ 6.000 баварцевъ Вреде, прибывшихъ изъ Глубокаго. Впрочемъ, самое преслѣдованіе русскихъ сдѣлалось менѣе настойчивымъ.
Въ Сморгони Наполеонъ покинулъ армію и отправился въ Варшаву, а оттуда во Францію. Дарю говорилъ ему: „Вашъ отъѣздъ — это гибель арміи“. Однако, рѣшеніе императора покоилось на серьезныхъ основаніяхъ: если онъ дастъ время нѣмцамъ узнать о размѣрахъ французскаго разгрома, тогда — конецъ великой арміи, и Франціи, и имперіи; и самъ онъ избѣгнетъ русскаго плѣна лишь для того, чтобы попасть въ плѣнъ къ пруссакамъ. Ему необходимо было вернуться въ Парижъ, въ центръ своего могущества и своихъ рессурсовъ прежде, чѣмъ Европа будетъ освѣдомлена о катастрофѣ. Только онъ одинъ могъ отдать приказъ о новыхъ рекрутскихъ наборахъ во Франціи и Италіи, потребовать новыхъ жертвъ отъ своихъ народовъ и своихъ вассаловъ, создать войска и артиллерію, которыя весною 1813 года снова побѣдоносно явились въ Германіи, которая почти вся возстала. 5 декабря онъ созвалъ на совѣтъ Евгенія, Мюрата, Бертье, маршаловъ, познакомилъ ихъ со своимъ рѣшеніемъ, передалъ главное начальство Мюрату и отбылъ въ саняхъ въ Варшаву, захвативъ съ собою только Коленкура, Дюрока, Лефевра-Денуэтта. Въ пути его чуть было не захватилъ, партизанскій вождь
приходилось ставить козлы, делая поверх них настилку из досок. Генерал Эбле со своею понтонною командою работал над этим без перерыва 25 и 26 числа, включая и ночь. Они навели два моста, один для пехоты, другой для обоза. Второй обвалился; тогда Эбле и его команда принялись за его возобновление, стоя по пояс в ледяной воде. Ни один не остался в живых после такого героического самопожертвования.
Вечером 26-го Удино переправился с двумя дивизиями Леграна и Мезона, кирасирами Думерка, поляками Домбровского, всего 9.000 человек и 2 орудия. 27-го утром переправились Наполеон и гвардия, Ней, Понятовский, вестфальцы и наконец Даву. Вечером того же дня завязалось сражение с тремя русскими армиями: Чичагов пытался сбросить французов в Березину с правого берега, Кутузов и Витгенштейн с левого. Против Чичагова боролись Наполеон и войска, уже совершившие переправу; против двух других русских генералов — Виктор с поляками, голландцы, баденцы и французская дивизия Партуно. Последняя назначена была прикрывать переправу остальных войск Виктора. Это ей удалось. Но утром 28, еще находясь на левом берегу, она была окружена и совершенно уничтожена. В тот же день на правом берегу ранен был Удино, его сменил Ней, пустил в атаку своих кирасир и вывел у русских из строя 6.000 человек.
Таким образом, несмотря на численное и артиллерийское превосходство целых трех русских армий, французы не дали сбросить себя в Березину. Эта горсть истощенных людей сумела спасти своего императора и его знамена, нанеся врагу урон в 14.000 человек. 29-го разрушены были мосты. В это время произошел один из самых прискорбных эпизодов отступления: гибель отсталых.
Отступление Литвою. — Отступление продолжалось на Вильно. Его прикрывали Ней и Мезон, приблизительно с 2.000 человек; они заставляли врага нести серьезные потери при всякой его попытке подойти ближе. В Молодечне Ней и Мезон, сохранившие много пушек, решили расстрелять свои картечные снаряды по платовским казакам, прежде чем окончательно бросить или испортить орудия. Затем, когда арьергард растаял до 400—500 человек, Ней сменен был на этом посту Виктором с 6.000 баварцев Вреде, прибывших из Глубокого. Впрочем, само преследование русских сделалось менее настойчивым.
В Сморгони Наполеон покинул армию и отправился в Варшаву, а оттуда во Францию. Дарю говорил ему: «Ваш отъезд — это гибель армии». Однако, решение императора покоилось на серьезных основаниях: если он даст время немцам узнать о размерах французского разгрома, тогда — конец великой армии, и Франции, и империи; и сам он избегнет русского плена лишь для того, чтобы попасть в плен к пруссакам. Ему необходимо было вернуться в Париж, в центр своего могущества и своих ресурсов прежде, чем Европа будет осведомлена о катастрофе. Только он один мог отдать приказ о новых рекрутских наборах во Франции и Италии, потребовать новых жертв от своих народов и своих вассалов, создать войска и артиллерию, которые весною 1813 года снова победоносно явились в Германии, которая почти вся восстала. 5 декабря он созвал на совет Евгения, Мюрата, Бертье, маршалов, познакомил их со своим решением, передал главное начальство Мюрату и отбыл в санях в Варшаву, захватив с собою только Коленкура, Дюрока, Лефевра-Денуэтта. В пути его чуть было не захватил партизанский вождь
