которыя привезъ съ собой Наполеонъ, тѣ, которыя онъ хотѣлъ увезти, и ту массу повозокъ, которыя нагружены были амуниціей, съѣстными припасами и добычей. Другая опасность состояла въ томъ, что Кутузовъ получалъ подкрѣпленія, что сѣверная русская армія, подъ командой Витгенштейна, увеличилась на 20.000 человѣкъ, отозванныхъ изъ Финляндіи, что южныя русскія арміи приближались къ русскимъ коммуникаціоннымъ линіямъ. Уже недалекъ былъ моментъ, когда перевѣсъ силъ, находившійся вначалѣ цѣликомъ на сторонѣ Наполеона, начнетъ склоняться на сторону русскихъ. Къ дѣйствіямъ регулярныхъ армій присоединялись дѣйствія партизанскихъ вождей Фигнера, Сеславина, Давыдова, крестьянки Василисы, дворянки Надежды Дуровой. Партизаны и крестьяне задерживали гонцовъ, тревожили обозы, убивали отставшихъ и мародеровъ.
Отступленіе казалось Наполеону операцией, чрезвычайно опасной — съ точки зрѣнія политической — для его престижа въ Европѣ и во Франціи; съ точки зрѣнія военной — операціей чрезвычайно сложной, особенно, если онъ хотѣлъ увести съ собой русскихъ плѣнныхъ, собственныхъ раненыхъ, московскую французскую колонію, всю свою матеріальную часть, всѣ свои трофеи. Одно время онъ думалъ перезимовать въ Москвѣ. Въ этомъ смыслѣ давалъ ему совѣтъ Дарю, „совѣтъ льва“, какъ говорилъ императоръ. Пусть такъ, но къ веснѣ пришлось бы съѣсть всѣхъ лошадей; всѣ русскія арміи къ тому времени усилились бы, объединились, сосредоточились. И въ то время какъ Наполеонъ оставался бы отрѣзаннымъ отъ остального міра, что сталось бы съ Европой, съ Франціей? Онъ подумывалъ также о движеніи на Петербургъ съ тѣмъ, чтобы, ограничившись тутъ одной демонстраціей, которая однако подняла бы его престижъ, вернуться потомъ на Западъ черезъ Прибалтійскій край. Наконецъ, онъ остановился на планѣ пробиться по Калужской дорогѣ и вмѣсто того, чтобы возвращаться на Западъ черезъ области, уже разоренныя великой арміей, вернуться туда черезъ южныя области Россіи, гдѣ всѣ рессурсы оставались еще нетронутыми.
Наполеонъ пытается вернуться черезъ Южную Россію: битва при Малоярославцѣ. — Чтобы открыть себѣ эту дорогу, надо было сначала разбить Кутузова. И вотъ, даже въ случаѣ побѣды, приходилось разсчитывать — не говоря уже объ убитыхъ — на 10.000 раненыхъ, которые загромоздили бы госпитали еще больше. На Калужской дорогѣ Кутузовъ расположился лагеремъ у Тарутина. Онъ заключилъ съ Мюратомъ что-то въ родѣ молчаливаго перемирія. Онъ нарушилъ его сраженіемъ при Вороновѣ; здѣсь сильно досталось Себастіани, который спасенъ былъ только прибытіемъ Мюрата. Этотъ инцидентъ заставилъ Наполеона рѣшиться тѣмъ болѣе, что первый морозъ 13 октября далъ ему понять, какъ опасно дольше задерживаться въ Москвѣ. Онъ одновременно дѣлалъ приготовленія къ отбытію и къ сраженію. Приказавъ собрать всѣхъ своихъ раненыхъ въ Воспитательный домъ, ввѣривъ ихъ, такимъ образомъ, покровительству генерала Тутолмина и великодушію русскихъ, онъ вмѣстѣ съ тѣмъ предпринялъ мѣры, которыя должны были до крайности раздражить русскихъ. Онъ снялъ крестъ съ колокольни Ивана Великаго. Онъ поручилъ оставленному въ Москвѣ Мортье взорвать храмы и дворцы Кремля (и дѣйствительно, вслѣдствіе взрыва 23 октября кремлевскія башни дали трещины, а дворецъ Екатерины былъ почти совершенно разрушенъ; въ отместку за это при возвращеніи русскихъ перебито было 4.000 раненыхъ французовъ).
19 октября армія, насчитывавшая еще 100.000 человѣкъ, выступила изъ Москвы въ слѣдующемъ порядкѣ: во главѣ шелъ вице-король Евгеній, затѣмъ корпуса Даву
которые привез с собой Наполеон, те, которые он хотел увезти, и ту массу повозок, которые нагружены были амуницией, съестными припасами и добычей. Другая опасность состояла в том, что Кутузов получал подкрепления, что северная русская армия, под командой Витгенштейна, увеличилась на 20.000 человек, отозванных из Финляндии, что южные русские армии приближались к русским коммуникационным линиям. Уже недалек был момент, когда перевес сил, находившийся вначале целиком на стороне Наполеона, начнет склоняться на сторону русских. К действиям регулярных армий присоединялись действия партизанских вождей Фигнера, Сеславина, Давыдова, крестьянки Василисы, дворянки Надежды Дуровой. Партизаны и крестьяне задерживали гонцов, тревожили обозы, убивали отставших и мародеров.
Отступление казалось Наполеону операцией, чрезвычайно опасной — с точки зрения политической — для его престижа в Европе и во Франции; с точки зрения военной — операцией чрезвычайно сложной, особенно, если он хотел увести с собой русских пленных, собственных раненых, московскую французскую колонию, всю свою материальную часть, все свои трофеи. Одно время он думал перезимовать в Москве. В этом смысле давал ему совет Дарю, «совет льва», как говорил император. Пусть так, но к весне пришлось бы съесть всех лошадей; все русские армии к тому времени усилились бы, объединились, сосредоточились. И в то время как Наполеон оставался бы отрезанным от остального мира, что сталось бы с Европой, с Францией? Он подумывал также о движении на Петербург с тем, чтобы, ограничившись тут одной демонстрацией, которая однако подняла бы его престиж, вернуться потом на Запад через Прибалтийский край. Наконец, он остановился на плане пробиться по Калужской дороге и вместо того, чтобы возвращаться на Запад через области, уже разоренные великой армией, вернуться туда через южные области России, где все ресурсы оставались еще нетронутыми.
Наполеон пытается вернуться через Южную Россию: битва при Малоярославце. — Чтобы открыть себе эту дорогу, надо было сначала разбить Кутузова. И вот, даже в случае победы, приходилось рассчитывать — не говоря уже об убитых — на 10.000 раненых, которые загромоздили бы госпитали еще больше. На Калужской дороге Кутузов расположился лагерем у Тарутина. Он заключил с Мюратом что-то в роде молчаливого перемирия. Он нарушил его сражением при Воронове; здесь сильно досталось Себастиани, который спасен был только прибытием Мюрата. Этот инцидент заставил Наполеона решиться тем более, что первый мороз 13 октября дал ему понять, как опасно дольше задерживаться в Москве. Он одновременно делал приготовления к отбытию и к сражению. Приказав собрать всех своих раненых в Воспитательный дом, вверив их, таким образом, покровительству генерала Тутолмина и великодушию русских, он вместе с тем предпринял меры, которые должны были до крайности раздражить русских. Он снял крест с колокольни Ивана Великого. Он поручил оставленному в Москве Мортье взорвать храмы и дворцы Кремля (и действительно, вследствие взрыва 23 октября кремлевские башни дали трещины, а дворец Екатерины был почти совершенно разрушен; в отместку за это при возвращении русских перебито было 4.000 раненых французов).
19 октября армия, насчитывавшая еще 100.000 человек, выступила из Москвы в следующем порядке: во главе шел вице-король Евгений, затем корпуса Даву
