Тахо и принужденнаго сдаться одновременно съ арміей Жюно (въ Синтрѣ въ 1808 году); во-вторыхъ, войну 1809 года съ Австріей, — эта война дала Россіи въ видѣ компенсаціи за расширеніе Польши лишь пріобрѣтеніе восточной Галиціи; въ-третьихъ, войну съ Персіей, начатую въ 1806 году и затянувшуюся до 1813 года; въ-четвертыхъ, войну съ Турціей, начатую также въ 1806 году и продолжавшуюся до 1812; въ-пятыхъ, войну шведскую, которая блистательно началась въ 1808 году завоеваніемъ Финляндіи и продолжалась зимой 1809 года, когда русскіе, захвативъ Аландскіе острова, перешли по льду Ботническій заливъ подъ командой Кальнера, Багратіона и Барклая-де-Толли и перенесли военныя дѣйствія на берега Швеціи. Всѣ эти войны либо принесли Россіи одни разочарованія, либо обнаружили извѣстные результаты лишь позднѣе, какъ это было, напр., съ Персидской войной. Мы уже видѣли, какъ съ 1810 года русскіе должны были убѣдиться, что они не могутъ ни занять Константинополь, ни завоевать Болгарію, ни даже удержать за собой бо́льшую часть румынскихъ областей. Самая удачная изъ этихъ войнъ — шведская, которая принесла Россіи обширную провинцію и драгоцѣнный оплотъ противъ Швеціи въ лицѣ Финляндіи, все-таки не примирила русскаго общественнаго мнѣнія съ французскимъ союзомъ. При каждой побѣдѣ петербургская аристократія говорила съ притворнымъ сожалѣніемъ: „Бѣдная Швеція, бѣдные шведы!“ и та самая Финляндія, которой такъ долго домогались, утратила въ русскихъ глазахъ всю свою цѣну съ тѣхъ поръ, какъ она казалась подаркомъ Наполеона. Когда свергнуть былъ Густавъ IV (13 марта 1809 г.), когда его смѣнилъ старый Карлъ XIII, все еще благосклонно относившійся къ французскимъ идеямъ, и когда, наконецъ, въ 1810 году штаты Швеціи избрали наслѣднымъ принцемъ одного изъ наполеоновскихъ маршаловъ, Бернадотта, русское общественное мнѣніе, не знавшее того, насколько доволенъ былъ самъ Наполеонъ подобнымъ выборомъ, почувствовало себя какъ бы еще разъ обманутымъ. Императоръ сдѣлалъ попытку пояснить истинный характеръ этого избранія. Въ Петербурге ему не повѣрили.
Безпокойство, вызванное въ Россіи безпредѣльнымъ расширеніемъ Французской имперіи. — Это чувство еще болѣе усиливалось, когда русскіе сравнивали пріобрѣтеніе Финляндіи и нѣсколькихъ клочковъ въ Молдавіи, Галиціи, Литвѣ и Азіи съ огромнымъ расширеніемъ, какого достигла Французская имперія. Наполеонъ пошелъ дальше тѣхъ дерзкихъ захватовъ Директоріи, которые заставили Павла I примкнуть къ крестовому походу противъ Франціи. Германія, на которую Россія со времени Петра Великаго постоянно пыталась оказывать преобладающее вліяніе дипломатическимъ путемъ, браками, оружіемъ, была теперь цѣликомъ въ распоряженіи Наполеона. Онъ сгруппировалъ здѣсь всѣ династіи, состоявшія въ родствѣ съ домомъ Романовыхъ, и образовалъ изъ нихъ Рейнскій Союзъ. Онъ создалъ здѣсь французское королевство Вестфалію и два полуфранцузскихъ государства Бергъ и Франкфуртъ. Онъ раздробилъ здѣсь Пруссію и Австрію. Все, что́ еще оставалось въ Италіи нераздѣленнымъ на французскіе департаменты, все это онъ подчинилъ себѣ подъ именемъ королевства Италіи и королевства Неаполитанскаго. Онъ былъ „посредникомъ“ Швейцарскаго союза, сюзереномъ великаго герцогства Варшавскаго. Французская имперія и вассальныя ея государства насчитывали 71 милліонъ душъ изъ 172 милліоновъ, населявшихъ Европу. Куракинъ писалъ своему государю: „Отъ Пиренеевъ до Одера, отъ Зунда до Мессинскаго пролива, все — Франція“. Франція стояла въ самомъ центрѣ русскихъ интересовъ на Востокѣ — владѣя тамъ Іонійскими островами и Иллирійскими
Тахо и принужденного сдаться одновременно с армией Жюно (в Синтре в 1808 году); во-вторых, войну 1809 года с Австрией, — эта война дала России в виде компенсации за расширение Польши лишь приобретение восточной Галиции; в-третьих, войну с Персией, начатую в 1806 году и затянувшуюся до 1813 года; в-четвертых, войну с Турцией, начатую также в 1806 году и продолжавшуюся до 1812; в-пятых, войну шведскую, которая блистательно началась в 1808 году завоеванием Финляндии и продолжалась зимой 1809 года, когда русские, захватив Аландские острова, перешли по льду Ботнический залив под командой Кальнера, Багратиона и Барклая-де-Толли и перенесли военные действия на берега Швеции. Все эти войны либо принесли России одни разочарования, либо обнаружили известные результаты лишь позднее, как это было, напр., с Персидской войной. Мы уже видели, как с 1810 года русские должны были убедиться, что они не могут ни занять Константинополь, ни завоевать Болгарию, ни даже удержать за собой бо́льшую часть румынских областей. Самая удачная из этих войн — шведская, которая принесла России обширную провинцию и драгоценный оплот против Швеции в лице Финляндии, всё-таки не примирила русского общественного мнения с французским союзом. При каждой победе петербургская аристократия говорила с притворным сожалением: «Бедная Швеция, бедные шведы!» и та самая Финляндия, которой так долго домогались, утратила в русских глазах всю свою цену с тех пор, как она казалась подарком Наполеона. Когда свергнуть был Густав IV (13 марта 1809 г.), когда его сменил старый Карл XIII, всё еще благосклонно относившийся к французским идеям, и когда, наконец, в 1810 году штаты Швеции избрали наследным принцем одного из наполеоновских маршалов, Бернадотта, русское общественное мнение, не знавшее того, насколько доволен был сам Наполеон подобным выбором, почувствовало себя как бы еще раз обманутым. Император сделал попытку пояснить истинный характер этого избрания. В Петербурге ему не поверили.
Беспокойство, вызванное в России беспредельным расширением Французской империи. — Это чувство еще более усиливалось, когда русские сравнивали приобретение Финляндии и нескольких клочков в Молдавии, Галиции, Литве и Азии с огромным расширением, какого достигла Французская империя. Наполеон пошел дальше тех дерзких захватов Директории, которые заставили Павла I примкнуть к крестовому походу против Франции. Германия, на которую Россия со времени Петра Великого постоянно пыталась оказывать преобладающее влияние дипломатическим путем, браками, оружием, была теперь целиком в распоряжении Наполеона. Он сгруппировал здесь все династии, состоявшие в родстве с домом Романовых, и образовал из них Рейнский Союз. Он создал здесь французское королевство Вестфалию и два полуфранцузских государства Берг и Франкфурт. Он раздробил здесь Пруссию и Австрию. Всё, что еще оставалось в Италии неразделенным на французские департаменты, всё это он подчинил себе под именем королевства Италии и королевства Неаполитанского. Он был «посредником» Швейцарского союза, сюзереном великого герцогства Варшавского. Французская империя и вассальные её государства насчитывали 71 миллион душ из 172 миллионов, населявших Европу. Куракин писал своему государю: «От Пиренеев до Одера, от Зунда до Мессинского пролива, всё — Франция». Франция стояла в самом центре русских интересов на Востоке — владея там Ионийскими островами и Иллирийскими
