щедрой поддержки, которую французскій банкъ оказывалъ промышленности и торговлѣ, этимъ національнымъ паразитамъ было все еще мало. Уже осенью 1856 г., сильная партія требовала, чтобы правительство уполномочило банкъ пріостановить платежи звонкой монетой; годъ спустя, то же требованіе снова было высказано торговымъ сословіемъ Орлеана и Гавра, — но оба раза правительство имѣло благоразуміе отклонить это требованіе. Дѣло въ томъ, что для каждаго, наблюдавшаго начало и теченіе кризиса, долженствовало быть ясно, что чрезмѣрное умноженіе бумажныхъ денегъ безсильно будетъ устранить даже двѣ второстепенныя причины кризиса: большой спросъ на звонкую монету для уплатъ за границу, — спросъ, вызванный плохимъ сборомъ хлѣба и шелковичныхъ коконовъ, — и исчезновеніе денегъ изъ обращенія, бывающее неизбѣжнымъ спутникомъ всякаго застоя въ дѣлахъ. И та, и другая причины были бы лишь усилены пріостановкой платежей звонкою монетою. Неоплачиваемые банковые билеты не могутъ служить для покрытія заграничныхъ платежей. Количество билетовъ, обращавшихся внутри страны, было и безъ того уже довольно значительно и выпускъ новыхъ билетовъ, достоинствомъ ниже ста франковъ, могъ лишь увеличить его. Это лишь способствовало бы къ еще большему вытѣсненію металлическихъ денегъ изъ страны, количество которыхъ и безъ того, вслѣдствіе выпуска билетовъ въ 200 и 100 франковъ въ 1848 г., уменьшалось приблизительно на 150 милліоновъ; спекуляціи и ажіотажу въ то же время была бы оказана опасная поддержка.
Если паника была предотвращена и кризисъ не разразился въ острой формѣ, то это слѣдуетъ приписать именно твердости правительства въ этомъ вопросѣ, а также своевременнымъ предосторожностямъ и благоразумному поведенію французскаго банка, который умѣлъ подтянуть возжи въ разгаръ спекуляціи и умѣлъ оказать энергическую поддержку торговлѣ, когда настала критическая минута; быть можетъ, дѣло не обошлось и безъ тайныхъ пособій со стороны правительства. Какъ бы то ни было, тяжелыя послѣдствія этого кризиса для торговли, застой въ дѣлахъ и остановки работъ были продолжительнѣе и имѣли болѣе серьезные размѣры, чѣмъ въ томъ рѣшались сознаться оффиціально.
Въ концѣ 1856 г. капиталъ, требовавшійся для окончанія всѣхъ рельсовыхъ путей, постройка которыхъ была начата или на которые были выданы концессіи въ Пруссіи и среднихъ и мелкихъ государствахъ Германіи, простирался до 301,875,000 гульденовъ; и при томъ, весь капиталъ этотъ долженствовалъ быть собранъ никакъ не позже 1860 г.
Для окончанія проектированныхъ главнѣйшихъ желѣзнодорожныхъ линій въ Австріи требовалось 325 милліоновъ южно-германскихъ гульденовъ, изъ которыхъ ежегодно должна была расходоваться восьмая или девятая часть.
Въ виду этихъ цифръ и продолжавшей дѣйствовать очертя голову спеку-
щедрой поддержки, которую французский банк оказывал промышленности и торговле, этим национальным паразитам было все еще мало. Уже осенью 1856 г. сильная партия требовала, чтобы правительство уполномочило банк приостановить платежи звонкой монетой; год спустя то же требование снова было высказано торговым сословием Орлеана и Гавра, но оба раза правительство имело благоразумие отклонить это требование. Дело в том, что для каждого, наблюдавшего начало и течение кризиса, долженствовало быть ясно, что чрезмерное умножение бумажных денег бессильно будет устранить даже две второстепенные причины кризиса: большой спрос на звонкую монету для уплат за границу — спрос, вызванный плохим сбором хлеба и шелковичных коконов, — и исчезновение денег из обращения, бывающее неизбежным спутником всякого застоя в делах. И та, и другая причины были бы лишь усилены приостановкой платежей звонкою монетою. Неоплачиваемые банковые билеты не могут служить для покрытия заграничных платежей. Количество билетов, обращавшихся внутри страны, было и без того уже довольно значительно и выпуск новых билетов, достоинством ниже ста франков, мог лишь увеличить его. Это лишь способствовало бы к еще большему вытеснению металлических денег из страны, количество которых и без того, вследствие выпуска билетов в 200 и 100 франков в 1848 г., уменьшалось приблизительно на 150 миллионов; спекуляции и ажиотажу в то же время была бы оказана опасная поддержка.
Если паника была предотвращена, и кризис не разразился в острой форме, то это следует приписать именно твердости правительства в этом вопросе, а также своевременным предосторожностям и благоразумному поведению французского банка, который умел подтянуть вожжи в разгар спекуляции и умел оказать энергическую поддержку торговле, когда настала критическая минута; быть может, дело не обошлось и без тайных пособий со стороны правительства. Как бы то ни было, тяжелые последствия этого кризиса для торговли, застой в делах и остановки работ были продолжительнее и имели более серьезные размеры, чем в том решались сознаться официально.
В конце 1856 г. капитал, требовавшийся для окончания всех рельсовых путей, постройка которых была начата или на которые были выданы концессии в Пруссии и средних и мелких государствах Германии, простирался до 301 875 000 гульденов; и притом весь капитал этот долженствовал быть собран никак не позже 1860 г.
Для окончания проектированных главнейших железнодорожных линий в Австрии требовалось 325 миллионов южно-германских гульденов, из которых ежегодно должна была расходоваться восьмая или девятая часть.
Ввиду этих цифр и продолжавшей действовать очертя голову спеку-
