говыхъ домовъ, но торговый міръ все же смутился, — началъ сводить счеты и ужаснулся пропасти, которая открылась подъ его ногами. Еще одна фирма прекратила свои платежи и увлекла за собою цѣлый рядъ другихъ фирмъ, занимавшихся хлѣбными операціями и дисконтомъ векселей. Банкротство слѣдовало теперь за банкротствомъ съ такою ужасающею быстротою, что англійскій торговый міръ началъ терять голову, и фирмы пошли лопаться одна за другою. Цѣлые пять мѣсяцевъ продолжалось это крушеніе, и съ конца іюля по конецъ декабря не проходило почти дня, чтобы не пришло извѣстіе объ одномъ или нѣсколькихъ банкротствахъ, крупныхъ или мелкихъ, произошедшихъ по собственной винѣ, или понесенныхъ безвинно. И суммы, на которыя происходили эти банкротства, были большею частью немаленькія; всего чаще дѣло шло о нѣсколькихъ милліонахъ гульденовъ. Сегодня приходило извѣстіе о банкротствѣ на 1 милліонъ, завтра — на 2 милліона; вечеромъ узнавали, что двѣ фирмы пріостановили свои платежи въ общей сложности на 3 милліона, а на слѣдующій день узнавали о банкротствѣ шести торговыхъ фирмъ, изъ которыхъ наименьшее представляло полмилліона, а наибольшее — шесть милліоновъ пассива.
Когда, къ концу года, явилась возможность обозрѣть опустошенія, произведенныя этою безпримѣрною бурею въ англійскомъ торговомъ мірѣ, то оказалось, что обанкротилось всего до 400 большихъ и малыхъ фирмъ, въ общей сложности, на сумму 250 милліоновъ гульденовъ. Дѣйствіе этой бури не ограничилось одними хлѣбными торговцами и фирмами, дисконтирующими векселя; оно втянуло въ свой раіонъ и торговцевъ, занимавшихся вывозомъ мануфактурныхъ товаровъ и самихъ фабрикантовъ.
Курсъ бумагъ консолидированнаго государственнаго займа, стоявшій еще въ 1845 году al pari и державшійся еще въ 1846 на 95—96, а въ январѣ 1847 г. — на 94, сталъ падать съ поражающей быстротою, по мѣрѣ того, какъ банкъ былъ вынужденъ все болѣе и болѣе понижать свой дисконтъ и, незадолго до того времени, когда дисконтъ былъ повышенъ до 8% (25 октября), дошелъ до 79. Если припомнить, что колебанія курса, которымъ бываетъ подвержена эта надежнѣйшая изъ всѣхъ бумагъ, въ среднемъ выводѣ никогда не превышаютъ въ обыкновенное время ⅛ процента; что колебаніе, доходящее до ½ процента, уже заставляетъ предполагать, что происходитъ нѣчто необычайное, — то вышеприведенныя цифры колебанія въ курсѣ могутъ дать намъ понятіе о страшной паникѣ, овладѣвшей торговымъ міромъ въ эти дни.
Желѣзно-дорожныя общества, вслѣдствіе кризиса и повышенія дисконта, очутились въ страшно затруднительномъ положеніи. Большое число этихъ желѣзно-дорожныхъ обществъ заявили о своемъ намѣреніи выпустить облигаціи по 6%, съ правомъ преимущественной оплаты передъ всѣми прочими долгами общества. Но юристы объявили, что выпускъ облигацій съ такимъ высокимъ
говых домов, но торговый мир все же смутился, — начал сводить счеты и ужаснулся пропасти, которая открылась под его ногами. Еще одна фирма прекратила свои платежи и увлекла за собою целый ряд других фирм, занимавшихся хлебными операциями и дисконтом векселей. Банкротство следовало теперь за банкротством с такою ужасающею быстротою, что английский торговый мир начал терять голову, и фирмы пошли лопаться одна за другою. Целые пять месяцев продолжалось это крушение, и с конца июля по конец декабря не проходило почти дня, чтобы не пришло известие об одном или нескольких банкротствах, крупных или мелких, произошедших по собственной вине или понесенных безвинно. И суммы, на которые происходили эти банкротства, были большею частью не маленькие; всего чаще дело шло о нескольких миллионах гульденов. Сегодня приходило известие о банкротстве на один миллион, завтра — на два миллиона; вечером узнавали, что две фирмы приостановили свои платежи в общей сложности на три миллиона, а на следующий день узнавали о банкротстве шести торговых фирм, из которых наименьшее представляло полмиллиона, а наибольшее — шесть миллионов пассива.
Когда к концу года явилась возможность обозреть опустошения, произведенные этою беспримерною бурею в английском торговом мире, то оказалось, что обанкротилось всего до четырехсот больших и малых фирм, в общей сложности на сумму двести пятьдесят миллионов гульденов. Действие этой бури не ограничилось одними хлебными торговцами и фирмами, дисконтирующими векселя; оно втянуло в свой район и торговцев, занимавшихся вывозом мануфактурных товаров и самих фабрикантов.
Курс бумаг консолидированного государственного займа, стоявший еще в 1845 году al pari и державшийся еще в 1846 на 95—96, а в январе 1847 года — на 94, стал падать с поражающей быстротою, по мере того как банк был вынужден все более и более понижать свой дисконт и, незадолго до того времени, когда дисконт был повышен до восьми процентов (25 октября), дошел до 79. Если припомнить, что колебания курса, которым бывает подвержена эта надежнейшая из всех бумаг, в среднем выводе никогда не превышают в обыкновенное время ⅛ процента; что колебание, доходящее до ½ процента, уже заставляет предполагать, что происходит нечто необычайное, — то вышеприведенные цифры колебания в курсе могут дать нам понятие о страшной панике, овладевшей торговым миром в эти дни.
Железнодорожные общества вследствие кризиса и повышения дисконта очутились в страшно затруднительном положении. Большое число этих железнодорожных обществ заявили о своем намерении выпустить облигации по шесть процентов, с правом преимущественной оплаты перед всеми прочими долгами общества. Но юристы объявили, что выпуск облигаций с таким высоким
