Такъ какъ Америка производитъ почти все количество сыраго хлопка, выдѣлываемаго въ Европѣ, и черезъ это пользуется въ нѣкоторомъ родѣ естественнымъ монополемъ, то банку удалось нетолько удержать цѣны хлопка отъ дальнѣйшаго паденія, но и поднять ихъ снова на значительную высоту и, такимъ образомъ, продать свои запасы съ немалымъ барышомъ. Черезъ это банкъ реализировалъ въ Лондонѣ и Гаврѣ значительныя суммы наличныхъ денегъ, которыя дали ему возможность еще болѣе расширить кругъ своихъ операцій. Онъ въ такомъ обиліи пускалъ свои векселя на лондонскій денежный рынокъ, что въ теченіе одного только 1837 г. сумма векселей, выданныхъ банкомъ на Англію, превысила, какъ утверждаютъ, 3,000,000 ф. ст. Тѣмъ не менѣе, векселя эти, благодаря высотѣ платимаго по нимъ процента, — отъ 5 до 6 процентовъ, — при низкомъ состояніи дисконта въ самой Англіи (отъ 2½, до 3-хъ процентовъ), легко находили себѣ куда пристроиться. До сихъ поръ все шло хорошо, не взирая на то, что банкъ, пустившись въ такія предпріятія, превысилъ свои законныя права и, — употребляя сравненіе, займствованное изъ новѣйшихъ временъ, — перещеголялъ даже французскій Crédit mobilier. Такимъ образомъ, банкъ Соединенныхъ Штатовъ наживалъ большіе барыши, если и не въ качествѣ торговца хлопкомъ, то въ качествѣ вексельнаго маклера (ибо Бидль платилъ плантаторамъ бумагою, изготовляемою въ неистощимомъ изобиліи печатными станками банка, между тѣмъ какъ самъ онъ выручалъ за продажу хлопка въ Европѣ чистыя деньги). Это вызвало вскорѣ соперниковъ банку въ господахъ, спекулировавшихъ на хлопокъ въ штатахъ, гдѣ сосредиточивалось по преимуществу производство этого продукта; господа эти нашли, что они этотъ барышъ могли бы положить и въ свой собственный карманъ. Такимъ образомъ, въ Миссури, Арканзасѣ, Элебэмѣ и Луизьянѣ возникло во второй половинѣ 1837 г. множество банковъ, которые единственной своей цѣлью имѣли — снабжать плантаторовъ денгами взаймы и, затѣмъ, отправлять хлопокъ и другіе продукты за свой собственный счетъ въ Европу. Эти банки, основавшіеся съ очень незначительнымъ капиталомъ, выпускали бумажныя деньги безъ мѣры и безъ надобности и, вообще, такъ дурно вели свои дѣла, что билеты ихъ въ 1838 г. теряли отъ 25 до 30 процентовъ, и плантаторы, подъ конецъ, стали отказываться ихъ принимать.
Банкъ Соединенныхъ Штатовъ опасался, какъ бы заграничные капиталисты не задумали воспользоватьса этимъ стѣсненнымъ положеніемъ плантаторскихъ банковъ и не начали скупать хлопокъ на самыхъ мѣстахъ его производства, чѣмъ сдѣлали бы такой подрывъ дѣятельности банка Соединенныхъ Штатовъ, что онъ уже не въ состояніи былъ бы сбывать съ выгодою свои огромные запасы хлопка. Поэтому, банкъ рѣшилъ прійти на помощь къ южнымъ банкамъ и втянуть ихъ въ кругъ своихъ собственныхъ операцій, съ тѣмъ, чтобы повторить свои спекуляціи и упрочить за собою монополь торговли хлопкомъ
Так как Америка производит почти все количество сырого хлопка, выделываемого в Европе, и через это пользуется в некотором роде естественной монополией, то банку удалось не только удержать цены хлопка от дальнейшего падения, но и поднять их снова на значительную высоту и таким образом продать свои запасы с немалым барышом. Через это банк реализовал в Лондоне и Гавре значительные суммы наличных денег, которые дали ему возможность еще более расширить круг своих операций. Он в таком обилии пускал свои векселя на лондонский денежный рынок, что в течение одного только 1837 года сумма векселей, выданных банком на Англию, превысила, как утверждают, 3 000 000 фунта стерлингов. Тем не менее векселя эти, благодаря высоте платимого по ним процента, — от пяти до шести процентов, — при низком состоянии дисконта в самой Англии (от 2,5 до 3 процентов), легко находили себе куда пристроиться. До сих пор все шло хорошо, невзирая на то, что банк, пустившись в такие предприятия, превысил свои законные права и, употребляя сравнение, заимствованное из новейших времен, перещеголял даже французский Crédit mobilier. Таким образом, Банк Соединенных Штатов наживал большие барыши если и не в качестве торговца хлопком, то в качестве вексельного маклера (ибо Биддл платил плантаторам бумагою, изготовляемою в неистощимом изобилии печатными станками банка, между тем как сам он выручал за продажу хлопка в Европе чистые деньги). Это вызвало вскоре соперников банку в господах, спекулировавших на хлопок в штатах, где сосредоточивалось по преимуществу производство этого продукта; господа эти нашли, что они этот барыш могли бы положить и в свой собственный карман. Таким образом, в Миссури, Арканзасе, Алабаме и Луизиане возникло во второй половине 1837 года множество банков, которые единственной своей целью имели — снабжать плантаторов деньгами взаймы и затем отправлять хлопок и другие продукты за свой собственный счет в Европу. Эти банки, основавшиеся с очень незначительным капиталом, выпускали бумажные деньги без меры и без надобности и вообще так дурно вели свои дела, что билеты их в 1838 году теряли от 25 до 30 процентов, и плантаторы под конец стали отказываться их принимать.
Банк Соединенных Штатов опасался, как бы заграничные капиталисты не задумали воспользоваться этим стесненным положением плантаторских банков и не начали скупать хлопок на самих местах его производства, чем сделали бы такой подрыв деятельности Банка Соединенных Штатов, что он уже не в состоянии был бы сбывать с выгодою свои огромные запасы хлопка. Поэтому банк решил прийти на помощь к южным банкам и втянуть их в круг своих собственных операций, с тем чтобы повторить свои спекуляции и упрочить за собою монополию торговли хлопком
